Глава I

ГЛАВА I.

Содержание:

1. Наступление давно желанного века.
2. Общий вид заречной части города
(т. н. пески).
3. Вид поселка "песков" в разные
времена года и жизнь его обывателей.
4. Окрестности города: церковь Всех
Святых, сахарный завод, мукомольные
мельницы.
5. Мужской монастырь во имя Спаса.
6. Вид засурской лесной дачи.
7. Общий вид окрестностей города.
8. Знаменитая в истории города
засека (лесное урочище). Казенный сад
и училище садоводства.
9. Описание замечательных построек
города и его учреждений.
10. Пензенская газетная пресса.
11. 12, 13. Городские площади: Соборная,
Базарная, Ярмарочная.

1

Как судьба всем управляет
И дает всему свой рок,
Как зарю зарей сменяет —
Неба запад и восток, —
Так и в Пензу век явился,
Век, давно желанный век,
Пенза-город оживился...
И ликует человек!
Это новое явленье,
С новым счастием зари...
И все приняло движенье —
И снаружи и внутри...
Сколько лет под спудом кровлей
Этот город прозябал!
Ни наукой, ни торговлей
Не имел себе похвал...
Был себе... но прежде надо
Благосклонно попросить
Статистического взгляда,
Иль хоть город посетить.
Хоть не встретил труд пытливый,
Под какой планетой он —
Под несчастной иль счастливой —
Был на свет произведен;
Но мы только то опишем,
По порядку и чреду,
Что мы знаем и что слышим,
И имеем на виду.

2

Пенза город есть губернский,
И в дипломах городов
Герб имеет кавалерский —
Из колосных трех снопов, —
Как прославлен хлебородством,
И известен на Руси
Тишиной и благородством
По наречью и красе.

Так как города строенья
По челу стоят горы, —
Под горой идут теченья
Двух рек — Пензы и Суры;
А за ними — дол равнины,
Для пастбищей, в леты, стад
И блуждающей скотины,
И для лагерей солдат.
Ближе к городу — строенья,
Из безуличных домов,
Для жилья и разведенья
Огородов и садов...
Это — вид Луизианы
Мексиканских берегов,
Или скромных вилл Тосканы,
Иль Полтавских хуторов...
И особенно весною,
Или летом, когда лес
Всюду зеленью густою
Над всем сделает навес...
А внизу — трава коврами
И цветы, цветы крутом,
И усыпано песками,
Как индийским жемчугом!..
И всяк житель, в летний зной,
Здесь находит в целы дни
Усладительный покой,
В усладительной тени,
В дуновеньях ароматов
Под ракитами шатров,
И под звуки перекатов
Сладких песен соловьев.
И при этом взгляде взора
Всякий может мнить, что тут
Кажда жительница — Флора,
Иль, — что боги тут живут!

3.

Впрочем, так сказать, что эта
Местность, — видами для глаз, —
В осень, зиму, весну, лето —
Изменяется три раз.
Например, когда природы
Этой вся краса спадет,
И дома, и огороды —
Все сугробом занесет, —
Это будет вид Камчатки,
Иль сибирских мест иных,
Так что жителей всех пятки
Вязнут в глубях снеговых;
И чрез них перебираясь
Всякий житель — в свой улус,
Спотыкаясь, огребаясь, —
Как Остяк или Тунгуз.
Но и это все пройдется...
А потом опять, когда
В совершенстве разольется
В весну полая вода,
И собой зальет, затянет
И сады все, и дома, —
И перед вами вдруг предстанет,
Как Венеция сама!

Разлив реки Пензы

Иль сравнение другое:
Это — плавающий град,
Или царство водяное
И Сиренов, и Наяд,
Отражался пред вами,
И повсюду, и везде,
И с садами, и с домами,
Опрокинутым в воде!
И опять тут житель каждый
Не Тунгуз и не Остяк, —
А пловец уже отважный,
Ровно опытный моряк.
Он плывет, как бы в гондоле,
Иль на ялике Невы...
Просто в лодочке, не боле,
Не жалея головы.
Или — в лодках с флюгерами
Поперек и вдоль, и вкруг,
С разной музыкой, с песнями,
Всюду шум и всюду звук!
А потом, в домашнем быте,
Вместо яликов, порой —
Прямо плавают в корыте,
Огребаясь кочергой,
По надворному возморью,
Чрез проливы, заводни,
Иль карабкаясь к подворью
Чрез заборы и плетни.
Словом, нет прямого ходу,
Но зато удобства есть:
Из окошек черпать воду
Или льды баграми гресть.
А уж сколько столкновений,
Сцен, и видов — просто страх,
Сколь хлопот и опасений
И в домах, и на дворах!
Здесь иной б импровизатор
Мог бы в звуках передать,
Как Коллежский Регистратор
Станет чрез воду шагать,
Иль в воде — шагами марша,
Что плачевно и смешно;
Иль Губернска Секретарша
Как пролазиет в окно;
Иль Советник Титулярный
Станет плоты уснащать,
Или из двери амбарной
Шляпой воду отливать...
Но зато, за этим вскоре,
Как вода совсем сойдет,
Этот житель, на просторе,
Вновь веселием живет:
Вновь опять — среди растений,
Вновь опять — среди кустов,
Яблонь, вишнь, берез, сиреней
И рассыпанных цветов.
Но, оставя их свободу
И заречное житье,
Взглянем Пензы на природу
И окрестности ее.

4.

Лес дубовый, в три куртины,
Иль три рощи — прямо в ряд,
Вдоль по долу луговины,
Разделившися стоят.
Но всего что превосходней, —
То, среди одной из них,
При кладбище — храм Господний,
В честь и память Всех Святых;
Или храм уединенья
Службы Божией, — и тут —
От житейских бурь волненья
Бедным странникам приют...
Спротив, в виде Ватикана,
Близ изгиба светлых вод,
На песках, в краю поляны,
Стоит сахарный завод.

Сахаро-рафинадный завод Э. И. и Ф. И. Герке в Пензе

Это — город в миньятюре,
В минаретах и садах,
Или — вымысел в натуре,
В фантастических мечтах.
А налево и направо —
Вид двух мельниц водяных,
В них всех тридцать два постава —
Мукомольных крупчатных.
Но не виды этих зданий
Перед лоном светлых вод,
Взгляда полныя вниманий
От особенных красот...
Но в часы, когда смолкает
Все в полночной тишине,
То в тиши той оглашает —
По окрестной всей стране
Диким шумом вод в дубравах
С грохотанием постав,
С шумом дико — величавых
Гармонических октав,
Как бы полныя свободы
Получивши, — хор духов, —
Усыплять красы природы
И покои сладких снов.

5.

А близ мельницы и рощи,
Иль почти что с рощей в ряд
От востока к полунощи,
Словно истый Божий град, —
Монастырь, во имя Спаса, —
То картины дивный вид!..
Но четвертого лишь класса,
И не слишком знаменит.

На заднем плане фотографии — Спасо-Преображенский монастырь

Мало в нем живущих братии,
Мало также и ловитв;
И особых нет занятий,
Кроме набожных молитв.
В нем четыре Божьих храма,
В них двенадцать алтарей...
Вообще ж вся панорама,
Как у всех монастырей:
Колокольня, круг ограда,
Также — башни по углам
И под тенью палисада —
Кельи братств по сторонам.

Вид двух церквей мужского монастыря (вторая половина XIX века). Все разрушено.

Много также надмогильных
Монументов и крестов:
И над прахами фамильных,
И над прахом бедняков.
А к востоку, за оградой,
И к полудню — лес густой,
Служит в знойны дни прохладой
Общей братии святой...

6.

Но вид дивный, величавый,
И что дышит торжеством, —
То чрез луг тальник кудрявый
Стелет теневым ковром;
А за ним, перед востоком,
Протянулся полугор,
По хребту ж его высоко
Встал стеною темный бор.
И в часы, когда восхода —
Или солнца, иль луны, —
То, как будто, их природа
Из-за этой шлет стены...
Иль, сказать, глубокой дали,
Выражением певцов,
Кои в песнях воспевали
В древней Греции богов:
То, за долом полугора —
Этой выси боровой, —
Как бы дивная Аврора
Создала чертог златой,
И румяною зарницей
Украшает небосклон,
И в всесветной колеснице
Выступает Аполлон, —
И красы земной природы
Все осветит, оживит:
И леса, луга и воды —
Все в пурпуре загорит!
И поэт бы вдохновенный,
Или Пиндар божества,
Этим видом восхищенный —
И красот, и торжества —
Взял бы лиру золотую
И воспел бы на струнах
Эту всю красу земную,
Эту славу в небесах!
Но, мне — силы превышенье
Ту картину описать,
Даже мысли выраженье,
Даже мысли передать!..

7.

А в странах прелестны виды
Обнимают весь окрест,
Как сады самой Армиды
На разброс, и разных мест:
И блистают рек заливы
По пескам, среди лугов,
И ведут свои извивы,
И теряясь средь кустов,
Или нив различных теней,
Утучняющих полей,
И разбросанных селений,
И возвышенных церквей.
Иль опять толпой картины
Очаровывают взгляд:
Там — пригорки, там — долины,
Там — опять селений ряд;
Там — опять раздел широкий,
Там — опять поля и лес,
И в тени, тени далекой,
Окаймляет свод небес.
Так что глаз едва хватает,
Иль едва ли схватит глаз,
И все кажет, все являет,
То в один моментный раз:
Там — Альпийских гор вершины,
Там — Богемские леса,
Там — Тирольския долины,
Там — Неаполя краса!
Словом, здесь, сказать, сошлися
Все ландшафты разных стран
И сцепились, и слилися
В фантастичный океан!..

8.

А на запад видов нету,
Но зато, не тратив лесть,
А сказать, что местность эту
Можно многим предпочесть;
Потому — горы равнина,
Версты на три ширины,
А на север, в виде клина,
Верст восьмнадцать долины —
Эту ровень покрывает
Лес кустарный, разнород;
В нем без умолку гуляет
До зимы с весны народ:
Это — рай для человека,
Эта — многим людям мать:
Знаменитая засека
Или засека, сказать.
Чрез нее идет дорога,
А за ней — Казенный сад;

Аллея в казенный сад

Это — Пензы вертоград!

Этот сад известен много, —
Это — Пензы вертоград!
В нем всех школ разнообразных
Есть до тысячи сортов:
И для комнат, и для разных
Огородов и садов;
В нем, почти со света края,
Есть деревья и кусты,
Даже яблони из рая
И из Пекина цветы;
В нем для всякого припаса,
Что касается до рта,
От шпинат до ананаса
И капусты все сорта;
А жигучая крапива
Так растет, что каждый год
Безо всякого полива
Умножает все свой плод!..
Ближе к городу садами
Окаймляют полгоры;
От садов идут грядами
Вдоль ущелья и бугры.

9.

Самый город же в натуре
Ровно группою стоит,
И красив в архитектуре,
И во всем прелестный вид.
И повсюду блеск сияет
Божьих храмов и домов
И как будто утопает
В чудной зелени садов.
И особенные зданья
Замечательные в нем:

 Верхний зал Дворянского собрания. Здесь встречались Денис Давыдов и пензенская красавица Евгения Золотарева.«Дом дворянского собранья...». Впоследствии здесь на ул. Кирова размещался Дом пионеров, в настоящее время — Законодательное собрание Пензенской области. Снимок XIX века.

Дом Дворянского собранья,
Губернаторский тож дом;
Дом гимназии, дом бурсы
Для левитовской родни, —
Но оканчивают курсы
Только средние одни.
Три училища народных,
Три палаты для судей,
Институт для благородных
И четырнадцать церквей.
Архиерейский дом с Крестовой,
Одна кирха лютеран,
Консисторья, дом почтовый
И дом Общества Граждан.

Лютеранская кирха на ул. Дворянской (ныне кл. Красная). До настоящего времени не сохранилась.Духовная консистория (первый двухэтажный дом слева) на ул. Никольской (ныне ул. К. Маркса)

Три казенных заведенья
Комплектованных больниц,
В триста коек помещенья
Для всех возрастов и лиц.
Две лечебницы для бедных
Приходящих всех больных,
Для пособий безвозмездных
И советов даровых.
Два приюта рукодельных:
Бедным детям, без отцов,
И четыре богадельных
Для старух и стариков.
Два Акцизных Управленья,
Три Судейских Мировых;
Разных фирм и учреждений
Восемь Обществ Страховых;
Один клуб Соединенный —
Для дворян и для купцов,
Министерством учрежденный
И дирекцией чинов.

Зимний клуб Соединенного собрания на ул. Никольской (ныне ул. К. Маркса)

Банк Общественный, Земельный,
Государственный тож банк,
Банк Товариществ, иль Артельный,
Вклад и выдач сумм и бланк.
Два устройства Телеграфных,
Иль две почты на лету,
И четыре — типографных:
Две Губернских в том счету,
И при них две словолитни;
Литография одна
Для виньеток, карт визитных
И наклеек для вина.
Два театра, или пара,
И отличны тот и тот,
И полны репертуара
И сезонов круглый год;
И съезжаются артисты...
(Но, артисты в стороне;
Их пиесы, бенефисы
Не относятся ко мне).
Дом Полиции, две Части
С каланчами желтых сруб,
С помещеньем Градской власти
И пожарных двадцать труб.

Пожарная каланча на улице Троицкой (ныне ул. Кирова). До настоящего времени здание не сохранилось.

Семь гостиниц — с нумерами,
Постоялых сто дворов;
Девять складов с питиями
И сто двадцать кабаков.
Также всей мастеровщины,
Или разных цеховых...
Но считать их нет причины.
Много, главное, портных.

10.

Относительно ж изданий —
Из журналов и газет, —
Для словесных любознаний
Совершенно вовсе нет.
Пензы Ведомость... но эта,
Как уж близко ста годов,
Обязательна газета
Для Губернских городов.—
Да и что ж? Оригинальный
Весь в ней главный интерес,
Что — отдел официальный,
Да и тот нам темный лес:
А по службам — перемены
Для чего простым людям,
Кто — не судьи, кто — не члены,
Кто — не служит по судам?..
Или эти извещенья:
Где, что было, почему;
Кто — приехал из именья,
Кто — отъехал в Кострому...
Но, конечно, в видах гласных,
Хороша она для тех,
Кто стоит на службах классных,
Кто любитель знать про всех.
Впрочем, ныне показался
"Пензы Справочный Листок",
И хотя не расписался,—
Но... порядочный свисток!
И, как видно, обещает —
(Если жизни Бог продлит),
Кой-кого перепятнает, Кой-кого поосветит...

11.

Но, позвольте, без застою,
Вам всю местность, и под ряд
Продолжать своей чредою,
Иль представить Пензы взгляд:
Сорок улиц разнопланных
С украшением садов,
И средь зданий деревянных
Двести каменных домов.
А средь улиц и строений,
И по городу, в среди,
По удобству размещений —
Три градския площади:
Площадь первая — "Соборна",
Как на ней стоит Собор...
И немного полугорна,
Впрочем, легкий полугор.

Соборная площадь

И на ней же, за оградой,
И почти с Собором в ряд,
Веет в летни дни прохладой
Безфруктовый, чудный сад!
В нем роскошных нет растений:
Тополь, несколько берез,
Бузины, кустов сирени
И колючих диких роз.
Вот — все то, чем он насажен, —
Но имеет имя "Сквер",
Потому что расположен
Весь на английский манер:
Все разбито на куртины,
Посреди — песчаный круг,
И дорожки — так картинны!..
И скамейки — для услуг.
Близ — другой круг — за кустами,
Но лишь более убран:
И скамьями, и цветами,
И, среди него — фонтан!
Здесь — всех классов разношерстных
Беспрерывный переход,
И продажа ароматных
Всех искусственнейших вод.
Вся же площадь шириною
Будет сажен окол ста...
А вокруг идут стеною
Все присутственны места...
Дальше ж, вниз по полугору,
Иль совсем внизу горы,
В расстояньи от Собору —
Так версты на полторы —

12.

Площадь также и другая,
Но в размере уж большом,
И собою занимая
Местность ровную кругом;
И застроена рядами
Разных лавок под товар;
Здесь идет торг всеми днями
И съезжается базар.

Базарная площадь

13.

Третья площадь прозябает —
Пусто так, почти весь год,
Только в ярмарки, бывает,
В ней съезжается народ...
Впрочем, в ней, без похваленья,
Также есть своя краса:
Это — каменны строенья,
Иль — гостинны корпуса;
Расположены центрально
По равнине площади,
И во всем симметриально —
И с боков и посреди,
И с удобством, и простором,
И у всех, со всех сторон,
По шестнадцати растворов,
По восьмнадцати колонн:
И все планом корпусами
На Макарьевский манер,
Но теснее лишь рядами
И поменее размер.

Угол улицы Московской и Ярмарочной площади.

Площадь эта сторонами,
В два порядка с двух боков,
Замещается домами
И жильями бедняков.
А через площадь, средь канавы,
Протекающий исток,
У канавы — две заставы,
За заставами — острог...
Вот — вся местность обстановки:
Видов, зданий, и затем...
Но сейчас без остановки
Я дополню вам совсем.

Читать далее
Подняться к началу

Глава II

ГЛАВА II.

С о д е р ж а н и е :

14. Классы жителей города.
Промышленность: заводы и фабрики.
15. Торговое сословие. Классы
покупателей: чиновный мир,
мастеровые. Условия торговли.
16. Картинки продажи своему
собрату — купцу.
17. Результаты подобной торговли.
18. Представители юстиции,
адвокатуры и городской админист-
рации в качестве покупателей.
19. Сословие адвокатов и их
общественное служение.
20. Результаты деятельности
адвокатов.
21. Песнь об адвокатах.
22. Разряд выгодных для торговли
покупателей.
23. Покупатель — помещик в роли
амура.
24. Средства получения долгов с
последней категории покупателей.
Военное сословие, как потребитель.

14.

Общий житель классов разных, —
Средней частью: из дворян,
Из военных, из приказных,
Из купцов и из мещан.
Так что в Пензе проживает,
Или жителей всех есть,
Как статистика считает, —
Тысяч сорок пять иль шесть.
Вообще ж весь дух народный —
Классов высших и простых —
Благородный и свободный,
Политичен, добр и тих.
Промыслами и делами
Золотым считаясь дном:
Шерстью, лесом, семенами,
Хлебом, салом и вином.
Сбыт товаров, в каждом деле,
По порядку и чреду:
В два базара на неделе,
Да в две ярмарки в году;
Оптового ж всего сходу —
В отправ барками Сурой,
Но и то лишь в полу воду,
То есть в год одной порой.
Крупных дел, что есть вальяжно
И в современной поре, —
Одна фабрика бумажна
Возведена на Суре;
Так что в ней, при обстановке,
В деле сотнями народ;
И выходит в изготовке
В кажды сутки стоп семьсот.
Две крупчатки водяные,
Две, иль три, в замену рук,
Лесопильни паровые,
В раз пилят по сотням штук, —
И парами, тож и конно,
Дел ведут громадный ход;
Одна фабрика суконна,
«Один сахарный завод.
Так что в этих заведеньях
Общей массы этой всей,
При делах и при движеньях,
Есть до тысячи людей.
Три кожевенных завода,
Мыловарных также три,
Но по делу произвола
Больше города внутри.
Три — чугунные литейных,
Три — изделия снаряд:
Молотильных, плужных, вейных
И подобных аппарат...
Три завода фосфоричных,
То есть, гонят не фосфор,
А, сказать, фосфорно-спичных —
И порядочный разбор;
Только жаль: подчас бывают
Эти спички на разлад,
Что свечу не зажигают,
А свеча их зажигат...

15.

Также есть и магазины,
Есть и лавки торгашей —
И довольно изобильны,
Но скудны для барышей;
Оттого, что покупатель —
До полуночи с утра —
Трется тот же обыватель,
Что был ныне и вчера:
Барин, барыня, чиновник —
Классный, частный, полковой,
Мещанин, купец, церковник
И — народ мастеровой...
Да и тех — две части праздных,
Иль, верней сказать, — пустых,
Особливо класс приказных
И отдел мастеровых.
Первый — прямо покупает
На двадцатое число,
А второй — располагает
На свое рукомесло.
А потом — как одолжатся,
Вместо срока — три, а там —
И начнут лишь извиняться,
Да лишь мазать по губам...
И глядишь, так и прокатят
Лишний месяц иль годок,
Потому — скорей заплатят
Иль в трактир, иль в погребок.
Там, быть может, что случится
С столначальником сойтись,
Иль зайти опохмелиться,
Чтобы руки не тряслись.
А о прочих дел кредита
В их отметках решено:
Что и брато — позабыто,
Иль что прожито давно...
И равно ж — мастеровщина:
Если в срок не заплатил,
То одна ж, почти, причина:
Добыл — тоже прокутил.
А что — должен, то бесспорно,
Он всегда должник прямой,
И заплатит, хоть не скоро,
А как справится с нуждой...

16.

Так и прочие бывают
Покупатели подчас.
Будто часто покупают,
Иль почти что каждый раз.
День настанет, то и видно,
Что вчерашние идут;
Или едут, так солидно,
Что летит лишь пыль да гуд:
Кто — вразбивку, кто — толпами,
Кто — из тех иль этих мест,
С целой кучей дочерями,
Приглядевшихся невест;
И купчиха — "со своими":
Или с свахой, иль с кумой—
Посоветоваться с ними,
Что не нравится самой.
Этот весь народ — отдельный,
И другой совсем руки:
Он не спросит хлам бездельный,
Иль какие пустяки...
Им для пышного наряда
Подавай такой предмет,
Что, какой есть, то — не надо,
А давай, — какого нет!
И не вещью, и не штучкой,
Или штукою какой, —
А показывай все кучкой
Или грудою большой!
Тут и цены все — не сила:
За ценой не постоят,
Но по нраву лишь бы было —
На все вкусы говорят!..
И действительно, что груды
И манеров, и сортов
Набросают отовсюду
Со всех полок и шкафов.
И пойдет потом торговля
И занятья торгашам:
Сколько сцен и сколько ловлей,
И досады — пополам!
Сколько говора, хвалений,
Пересмотра разных штук,
Красноречий, убеждений...
Так что слушать — вон из рук!
Но и тут, глядь, сорвалося!
Без покупок разошлись:
Мало выбора нашлося
Иль ценами не сошлись!

17.

И выходит — все пустое:
Ни продаж, ни барыша,
Иль хоть что-нибудь такое,
А то — вовсе не шиша!
Прямо было дело пыли
Все подходы и подъезд, —
Только, видно, с тем и были,
Чтоб показывать невест...
Посмотреть всех мод фасоны,
Без нужды поторговать;
А купеческие жены —
Свои кольца показать,
На руках в пять ряд надетых,
На грудях различных брош,
В чем обутых, в чем одетых...
Но — покупок... ни на грош!
Разве только из приличья,
Как бы вспомнив на пути,
Или так, в пример обычья,
Чтобы даром не уйти;
Так, вернясь, без разговора,
Хоть попросят оторвать
Три аршина коленкора...
И в счет мужа записать!..

18.

А затем еще в предмете
Покупателей сорт есть,
Но имеют уже эти
Все особенную честь...
Как то, взять, — чины Палатов,
Или, взять, чинов Суда,
Приставов и адвокатов —
Эти — с деньгами всегда!
Эти всюду и отвсюду
Могут в скорости добыть
И, конечно, — им не чудо
Лишню тысячу прожить...
Потому — они окладных
Получают за троих,
Да потом еще наградных,
Иль еще каких иных...
То продать бы что такое —
Можно б было — но увы!
Что получше — выписное:
Получают из Москвы;
А хотя и покупают,
То так просто пустяки,
От которых наживают,
Может, медны пятаки.
А случится что, порою,
Покрупнее запродать,
То с условностью такою:
Чтобы дорого не брать!
Так при этакой заметке,
Как торговцу — продавцу,
При торговой всякой сметке,
Продать этому лицу?
Если взять с него припену
Так на рубль хоть двадцать пять?
Иль хотя свою бы цену? —
Глядь, продаст, что может дать!
Хоть и дешево, конечно,
Хоть и нету барыша, —
Но покойнее сердечно
И покойнее душа.
А то как бы не встряхнулась
От торговых дел беда,
А потом бы не коснулась
И до ихнего суда!
То есть, может быть, случится
Выйти ссоре с должником,
Иль с Москвою расплатиться
За полтину — пятаком...
То, глядишь, его покупка,
Или, правильней сказать,
Не покупка — но уступка
Может мысль судье подать.
Мысль, которая поможет
(И поможет наверняк):
Ныне суд, конечно, может
Повернуть и так и сяк...
Как захочет что к спасенью
И коль нет статьи прямой, —
Так катнуть по убежденью
Прямо совести самой...
А то — выведут на справке
И запросах в том и том,
И, глядишь, не то что лавки,
Но отсудят кровный дом!..

19.

Так равно ж и адвокаты:
Покупают, слова нет!
И довольно тароваты
На покупочный предмет:
Но спросить, как покупают?
Иль спросить, как продают?
Им не то что уступают,
Но не даром ли дают!..
Почему? Какою статью? —
То близко сказать уму,
И к догадке, и к понятью,
И по делу самому
Как в миру, подчас былого,
Кто под гибель попадет,
И татарина иного
Родным братом назовет!
Так и он: там покупает,
Где зачахнет оборот,
Иль торговый шаг хромает,
Иль подагра заберет:
Иль кто хочет вдруг нажиться,
То, чтоб с матушкой Москвой
Подешевле расплатиться
И остаться с головой.
Вот и станет адвоката
Поприискивать купец:
Он и тут, как в роде свата,
Без чувствительных сердец.
Он здесь сам чутьем услышит:
И по этому чутью —
Знает, что купец запишет
Долг в особую статью.
А там, глядь, его совета
Станут слушать и просить:
Как-де то и как вот это,
Как поменьше заплатить?..
Адвокат и успокоит,
И уверит даже в том,
Что он так дело настроит —
Никому-де нипочем.
Вот и все тут! что ж дивиться,
Если есть всему свой рок:
Отчего ж не прокатиться
На кредиторский счеток?
Только жаль одно немного,
Коль окончится весь лад,
То, за выводом итога,
Съест всю пользу адвокат!..

20.

Отчего-нибудь да стали
И богаты, и славны;
И все службы побросали,
И все классные чины!
И полезли в адвокаты —
Тут не нужно-де ума...
И теперь у них — палаты
И богатые дома:
И рояли, и пьянино,
И персидские ковры,
И турецкие диваны,
И на кухнях — осетры;
И в конюшнях — вороные,
И пород всех пуделя,
И коляски выписные,
И на плечах — соболя!..
А то чахли бы в Приказах,
Иль в каких-нибудь Судах,
В пописухиных пролазах,
В разноклинных сюртуках!
Что и было, даже прежде, —
Этот нынешний Магог, —
Бывший часто без одежды
И едва ль не без сапог;
И никто его не слушал,
И никто не понимал...
Даже хлеб какой он кушал!
В долг никто не доверял!..
Но, позвольте, мне немного
От предмета поотстать;
Это будет — как эклога,
Что хочу я вам сказать.
И сказать без каламбура,
Что такое адвокат?
Иль списать его с натуры —
С головы до самых пят.

21.

Адвокат играет роли,
Адвокат теперь у нас
Не зависит от контроля...
И почетный даже класс!
Даже если не важнее
Всех окладов и чинов:
И берет неприбыльнее
Без особенных трудов;
И живет в правах народных:
Быть ходатым по судам
За стесненных и свободных
По всем кляузным делам.
И почетное занятье
Изобравши средь людей:
Защищать всех, без изъятья,
От закона и судей!
Адвокату платят дани,
Адвокату шлют оброк;
За миренье и за брани,
За безвинность и порок;
За долги, кто должен много,
Иль кто дал кому взаймы, —
Посадить в тюрьму острога,
Иль — избавить от тюрьмы.
Это все вполне зависит,
Как направит адвокат:
Он понизит, он повысит,
Он и в яму закопат!
Он готов своим вопросом
Делать муху из слона;
Иль курносых делать с носом,
Из курносых — носана!
Он всю понял правду-матку,
Как делами управлять,
И как совесть класть под пятку
И без совести болтать.
Он укоров не стыдится,
Коль пришлось где даром взять,
Или выиграть случится,
Или дело проиграть.
Для него убытку мало,
Ему нечего тужить:
От чужого — что пропало,
Коль пропало — так и быть!
Он священно и безгрешно
Лишь условные берет;
Только жаль, что неутешно:
Что берет, то все вперед.
Для него — не там, так — туго,
А не тут, так будет там;
Не далось упрятать плута,
Так — содействовать плутам!..
Потому, ему знакомы
Все законные статьи,
И судейские хоромы,
Да и самые судьи.
И в семействах — честь ему же,
Он и там дела творит:
И с женой поссорит мужа
И опять их помирит.
И с обоих с них получит,
Иль обоих оберет,
И как жить им, их научит,
Чтоб не ссорились вперед...
Словом, он есть оборона,
Без различья разных каст;
Он, — клиента и патрона —
В раз и купит, и продаст!
Если даже задолжает
Так кому что, может быть,
Так, наверное, он чает
Даже с них дополучить.
Как пословица глаголет:
"Если должен состоит
Вам священник, — то замолит,
А подъячий — зачертит!"
Так и в нынешнее время
Стал священен этот род,
Иль особенное племя,
Что морочит весь народ.
Есть такие, что которы
Поступили к торгашам
В домовые прокуроры
По всем тяжебным делам.
Оттого, что не солидно
По судам купцу ходить,
А сказать по правде, — стыдно:
Долг не хочется платить!
Адвокат и защищает:
И молитвами статей
Суд присяжный умоляет
И умаливат судей;
И уважат, коль придется,
Дело выведут с концом;
А защитник разочтется
С доверителем — купцом.
Так что легче б расплатиться,
Нежель кончил адвокат...
Но, позвольте, отдалился
От предмета, виноват...
Я желал ведь вам представить,
Покупателей черты...
Так позвольте ж их добавить
Для всеобщей полноты.

22.

Мы представили: ходячих,
Экипажных, верховых...
Как то: в первый род — подъячих,
А второй — мастеровых;
Род купеческий — обычный:
И разбивочно, и вдруг;
Род чиновный — юридичный,
Иль почти всеобщий круг.
И мы видели, что мало
От которых продавцы
Клали б пользы капитала
В свои кованы ларцы.
А теперь вот есть такие
Покупатели, сказать,
Что считаясь не пустые,
И с которых можно брать.
Да и брать как? — Сколько хочешь!
И особенно, когда
Их доверие упрочишь
И упрочишь навсегда.
Это первые — по средству
Капиталов, а потом —
Кто запродал по наследству
Родовой отцовский дом;
Или кто запродал поле,
Чем жил дедовский карман,
И оставила что воля
За наделами крестьян;
Или есть такие жены,
Не спроси, где мужу брать,
Но, как модой заражены,
То купить, хоть, чтоб не дать.
И от этого лишь люда
Вся и польза хороша,
И получка денег груда,
Да и куча барыша.

23.

Но такой весь покупатель
Мимолетен чересчур:
И надежен, как приятель,
И обманчив, как Амур!
Потому, коль покупает,
Только тут он и хорош,
А потом, как все смотает,
Так не купит ни на грош;
А начнет уж брать на книгу,
То есть, — выйдет уж пестро,
И тогда — не делай мигу
И держи ушко востро!
А то, как позаберется,
И мое почтенье вам!..
Глядь, уехал, иль запрется,
Или скажет, что отдам!
А когда? — известно Богу,
Да известно должнику;
А ты — стой тут у порога,
Да жди денег на крюку...
А потом — беда стряслася!
Хоть и нет совсем беды,
Но беда сама нашлася —
Через выдумку нужды.
Скажет: скот пал целым стадом,
В риге хлеб весь погорел,
На полях побило градом,
И почти весь год без дел...
Стало: что же есть в предмете?..
Ни взади, ни впереди, —
Ни в полях, ни на повети,
Иль кругом хоть обойди!
И не толь, чтоб взять хоть кроху,
Иль взгляд сделать на поля;
Но он сам голей гороху
Или чище хрусталя!

24.

Разве к способу иному
Только бросится купец:
Отнесется к мировому
И потянет, наконец.
Да и тут хлопот качели:
Прежде надо заявить,
А потом, чрез три недели,
Лишь повестки получить;
А потом — опять жди сроку,
На какой назначат день;
А там, глядь, иль впрямь, иль сбоку,
Вновь зацепится за пень:
Иль — судья сам отлучился,
Или — поздно вы пришли,
Иль — ответчик не явился,
Что квартиру не нашли!
А его, глядишь, квартира,
Словно в лагере ином —
При войне у офицера,
Что ни место, то и дом!
Ну, присудят вам заочно,
Стало, выиграл купец?
Как же! с выигрышем, точно,
Припасай лишь свой ларец!
Вам дадут и исполненье
На права пред должником:
Описать его именье
Иль продать последний дом...
Да его давно уж нету,
Нет — ни дач и ни скота, —
Все развеяно по свету
И все срыто до чиста!..
Но что есть затем отменный
Покупателей разряд, —
Это есть народ военный —
От чинов и до солдат:
Хоть немного покупают,
Но на чистые берут
И в кредит не залезают,
Оттого, — что не дают...

Читать далее
Подняться к началу

Глава III

ГЛАВА III

С о д е р ж а н и е:

25. Наблюдение над благосостоянием
купечества.
26. Секрет обогащения купеческих фирм.
27. Предмет торговли на базарах.
28. Особый вид базарных торгашей —
прасолы.
29. Торговля кустарными произведениями.
30. Торговля фруктами, овощами и
всякими сластями.
31. Толкучий рынок. Предметы торговли.
32. Сценки этого уголка торжища.
33. Внебазарное время на торговых
площадях.
34. Сабиняне и Римляне в среде пензенских
торговцев. Сравнение нагорного торговца
с низовым.
35. Характеристика нагорного торговца
в торговой механике.
36. Интеллектуальное образование нагорного торговца. Его познания о всемирном рынке.
37. Мечты об основании торгового дома
и о расширении торговли.
38. Благотворительность в среде нагорного купечества.
39. Самобытность низового купца.
Механика торговых приемов.
40. Низовец, как интеллект.
41. Роль газеты "Пензенские Ведомости"
в торговой жизни города.
42. Приемы купли — продажи в среде лабазников.

25.

Вот весь ход градского сбыта
И как все дела идут...
А меж тем, купцы открыто
Поживают и растут!
И магазины полнеют,
И полнеется сума;
И почти что все имеют
Превосходные дома; —
Ровно замки феодальны:
В каждых окнах вложены
Стекла цельные зеркальны
В три аршина вышины.
Есть и кони вороные,
И лихие кучера,
И коляски выписные,
И сады, и хутора...
Но все это достоянье
Этих важных торгашей
Не особого деянья,
Иль особых барышей...

26.

Мы сейчас все то видали,
Кто и как, с какой руки,
И как брали, покупали
И платились должники.
И видно, что слишком мало,
От чего бы продавцы
Клали пользы капитала
Иль бы строили дворцы!
Нет! При этакой торговле,
Хоть об стену бейся лбом,
Будешь жить под скромной кровлей,
Но не сядешь в графский дом!
Как ни знай всех дел закона,
Иль торговые права, —
Но нажить полмиллиона
Не сумеет — голова!
Особливо в эти годы,
Или в нынешний наш век,
Не до блеска, не до моды,
Был бы сыт лишь человек!
Так откуда ж капиталы
И откуда этот шик?
Торг — плохой и пользы — малы,
И баланс весь — не велик...
В чем же сила? — нам заметят, —
В чем же главный тут секрет?
И на это вам ответят,
Или сделают ответ:
Это просто, как случится
Тысяч до ста задолжать,
Да потом и расплатиться —
Так копеек двадцать пять!
Да, быть может, так придется
Этак раз пяток в свой век,
А потом и назовется —
Он — богатый человек!
Да и с честностью прямою,
Да и с совестью большой,
Да с солидностью такою, —
Не достанешь и рукой!
Да притом, тогда он будет
Всех дел истым знатоком,
И во всем и всех обсудит,
И уверит в том и том;
Хоть сейчас бросай на справки:
Он примерный чести сын;
Дачи, дом, да две-три лавки,
Да — почетный гражданин...
Вот: и польза, и деянье,
И почетность вся, и честь,
И большое состоянье,
И ума палата есть!..

27.

Также, скажем, и базары —
Есть довольно торгашей,
Но имеются товары
И пониже, и серей:
Но зато есть гуртовые,
То есть, гуртом продавать,
И порой — городовые
Приезжают покупать.
Как то: ситцы, канифасы,
Деревенские платки;
Деревенские прикрасы:
Серьги, перстни и барки;
Плисы, нанки, казинеты,
Также есть и бархата;
Есть и модные предметы,
Но все средние сорта.
А затем: медь, сталь, полуда,
Сплав, железо, лак в спиртах,
Деревянная посуда,
Кожи — в деле и сырьях;
Вина разные и водки,
Сахар, чай, табак, елей,
Астраханские селедки,
Астраханский бакалей;
Также: дуги, хомутины,
Бичева, ремни, пенька,
Мыло, свечи, керосины,
Деготь, сало, мед, мука;
Также — всякое съестное,
Что для жизни понужней,
Как то: рыбное, мясное —
И в солях и без солей,
Этим торг ведут вседневный;
А в базар идет подвоз:
Хлеб — мукой и хлеб — посевный:
Рожь, гречиха и овес.

28.

Здесь с особым назиданьем
Любопытно подсмотреть;
Как в подторжье всем собраньем
Станут прасолы ходить.
Хаять хлеб в наливах зерен,
Находя его пустым, —
Или сыр, или слишком черен,
Иль хватил, так скажут, дым.
Хоть чего и не бывало,
Но то — прасольский расчет,
Просто врут, что ни попало,
Иль, обувшись, лезут в рот;
И ни боле и ни мене
Надувают простаков,
Чтоб побольше выбить пени
Иль побольше пятаков.
А потом, коль в том уверят,
Тут опять свое возьмут:
Иль обвесят, иль обмерят,
Иль, ошибкой, обочтут.
И когда мужик смекнется,
Как приехавши домой,
То, глядишь, и не дочтется
Меры в четверти самой.
Впрочем, это и не чудо:
Прасол — весь один народ
И везде один повсюду,
И у всех один расчет...

29.

Но теперь, позвольте, дальше
Попросить вас на базар,
Где поменьше всякой фальши
И другой совсем товар;
И для каждого, что дома
Непременный обиход,
Как то: сено и солома
И домашний разный скот;
И колеса, и телеги,
Сани, дровни, мох, лубки,
Лагуны, подъемы, слеги,
Гребни, берды, сундуки;
Бочки, кадочки, ушаты,
Лес, колоды, остова,
Ведра, дойницы, лопаты,
Лыки, лапти и дрова;
Пузырьки, бутыли, фляги,
Кринки, блюда, кувшины,
Всех сортов горшки, корчаги,
Сковородки, чугуны...
И товар весь поступает
Как в продажу, так и в склад,
А изделие бывает —
В селах, верст за шестьдесят.

30.

А потом пойдет съестное,
В разных вкусах разный плод —
И варено и сырое,
Что кладется прямо в рот;
Для еды и для потехи,
Иль про что всяк знает сам,
Как то: пряники, орехи,
Иль кому что по зубам:
Зерна, яблоки, оливы,
Мед, коринка, шаптала,
Груша, дуля, черносливы,
Колбаса и пастила;
Пирожки, блины, галушки,
Рыба, разные харчи,
Горячишники, витушки,
Булки, хлебы, калачи...
А затем, оставив фрукты,
Что кладутся и в горшок,
Повседневные продукты:
Репа, свекла, лук, чеснок,
Редька, хрен, редис, картофель,
Гриб, капуста, тмин, шпинат,
Огурец, морковь, батофель,
Сельдереи и салат...

31.

А затем, закончив это, —
И в отдельной стороне, —
Порассмотримте предметы
На всемирном толкуне:
Где — и лавки, и амбары —
На рогожах и столах,
И открытые товары —
На руках и на спинах;
Где — и встречи, и свиданья
Всей безродственной родни,
Где — полно, без умолканья,
Толкотни и болтовни;
Где — все редкости бывают
Всякой моды с стариной;
Продают и покупают —
И на деньги и меной.
Как то: сабли, пистолеты
Всех изделий и племен,
И фамильные портреты
С незапамятных времен;
Канделябры, самовары,
Лампы, лампочки, щипцы,
Скрипки, торбаны, гитары,
Шляпки, капоры, чепцы;
Одеяла, пух, перины,
Чемоданы, тюфяки,
Книги, глобусы, картины,
Платья, шубы, сюртуки...
И при том — сколь шуму, брани
При продажах или мен!
Сколько моды, сколько дряни,
Сколь бесценности и цен!
Словом — прочного и лома,
Иль все-вся, на все лады,
Кто — из дома, кто для дома, —
От нужды и для нужды...
Дел особых не бывает
Потому, что — как базар,
То, почти, всяк покупает
За наличные товар.
Разве только где подъячий,
Иль ходячий адвокат,
Усмотревши фрак висячий,
В долг упросит — напрокат...

32.

Сцен особых — также мало,
Интересных для зевак,
То есть: шуму, драки, гвалта,
Иль чего себе бы так.
Разве только где в ухабы
В осень — грязною порой —
На телегах вязнут бабы,
Иль кто вязнет пешкурой;
Иль, прослышишь, где случится,
Как купчиха на дрогах
Едет — с кучером бранится
О купивших им дровах;
Иль, подчас, извозчик праздный,
Крича, просит седока,
Или где какой приказный
Поднял шум из пятака;
Или где иной мальчишка,
Не имеющий приют,
Стянет, может, калачишка
Иль какой-нибудь лоскут...
И за то, потом, пожалуй,
С вещью стянутой, прямком
Отведет его хожалый
В полицейский частный дом;
То, глядишь, вокруг столпятся
Разных шляющих зевак:
Подивиться, посмеяться...
И опять пойти всем так;
Иль калашника иного
Подстрежет градская власть
За обвес, чрез подсыльного,
Самого отправят в Часть.
А иных — и без порока
И совсем не за обман,
А так, может ненароком,
Попадут в чужой карман...
Но уж этих, временами,
Иль почти всегда, что так,
Вместо Части, сторонами,
Их прямком ведут в кабак!..
Но все к вечеру смолкает,
Пуста площадь торгашей,
Разве кой-где шум бывает
При разделе барышей...

33.

На другой день — местность та же,
Только та же, да не та,
И не та совсем продажа
И повсюду — пустота...
И где с сеном и с хлебами,
Иль с поделками был склад,
Там являются стадами
И телят, и поросят.
А торговцы — целым миром —
На складчину, в узелок,
Ходят только по трактирам
Пить, в прикусочку, чаек;
И за этою беседой
Толк ведут о прошлых днях:
Кто с какою был победой,
При каких кто барышах;
Кто — спустил кому гнилое,
Кто — обмерил больше всех;
Кто — про то, кто — про другое,
Кто — из злобы, кто — на смех.
Словом, выразить короче,
Бесконечна болтовня...
И идет с утра до ночи
Все те три дня, иль два дня —
От базара до базара,
Потому они тот день
Ждут себе, как божья дара,
Простаков из деревень.
И когда базар наступит,
То опять пойдут дела:
Кто — продаст, а кто — накупит,
Кто — напьется до зела;
Кто — со свойственною сметкой
Будет там и сям шнырять...
Впрочем, с маленькой заметкой,
Мне позвольте, рассказать.

34.

В Пензе торг есть двухразборный,
Иль двух видов образец:
Есть купец — один нагорный
И низовый есть купец,
Получившие названья
Все от местности градской,
Так как торг — в нагорных зданьях
И торг — в зданьях под горой.
Так вот в этих-то собраньях,
Иль в торговом их чреду,
В отношеньях и занятьях
Меж них не дал Бог ладу...
Как с Сабинцами Римлянам,
В давнобытну старину,
Иль с Косогами Древлянам,
Что вели одну войну.
Но, хоть эти не дерутся,
А быть в дружбе — не хотят...
И друг над другом смеются,
И друг над другом острят.
Так сравнить народ низовый
Нужно с горным торгашом:
Первый — есть народ суровый —
В обращеньи и во всем,
И торговец весь особый,
Иль, сравнительно сказать,
Что пониже целой пробой,
Или проб, пожалуй, пять...

35.

Например: народ нагорный,
Иль нагорный продавец, —
Благородный, солидарный:
И политик, и купец.
Он — в торговле — к покупщицам,
Без придаточной молвы,
Иль, сказать, что к каждым лицам
Обращается на "вы";
Именует всех прилично,
Даже низкий самый класс,
Принимает политично —
И всегда и каждый раз.
Не обвесит, не обмерит;
А немного кто знаком, —
Он в кредит тому доверит,
Он к себе попросит в дом.
Угостит и обласкает,
И опять к себе зовет,
И опять продать желает,
И опять в кредит дает.
И порой, хоть строит глазки
Пред красавицей иной,
Но ведь что ж здесь, кроме ласки,
Так сказать, хоть стороной.
А быть может, цель благая:
Может, приступ и к венцу!..
Даже если б цель другая —
Не укор ведь молодцу!

36.

А сказать, отдельно даже,
Что есть этот продавец?
То — не столь артист продажи,
Как — политик, наконец!
Если он — в часы досуга,
То журнал себе берет,
Иль к себе попросит друга
Или к другу сам пойдет...
И там — судят о предметах
Политических всех дел,
Что есть нового в газетах,
Кто прочесть чего успел;
Что извлек и что находит,
Как улучшить общий быт;
Что из этого выходит,
И какой и где кредит;
Где война и где тревоги,
Из чего они взялись;
Как — железные дороги,
И как фонды поднялись?
Словом, все, что только ново,
Иль современное что,
То — у них всегда готово
К разъясненью то и то.
Даже, кажется в предмете,
Мнят составить общий план,
Как дела расширить в свете
И подвинуть океан!
И как слышно, что стремятся
План в Ост-Индию послать:
С целью той, чтоб им заняться,
Иль нельзя ль что позанять...
То есть, взять в соображенье,
Как в Америке сейчас —
Все громадные движенья
И умов большой запас!
Там — не так, как в Руси нашей,
Там — не толь, что свод небес
Много выше, много краше
И особых тьма чудес!..
Там — живут важней все Креза,
Там — не знают бедноты,
Там — сбирают плод с железа,
Пух... с воздушной пустоты!
Там — что б ни было и где бы —
Все отыщут для делов;
Там — питаются... без хлеба,
Там — и топят... все без дров!..
А коммерчески сношенья —
С каждой в свете стороной...
Будто б, слышны даже мненья,
Чают дело весть... с луной!..
А какая-то газета
Пишет прямо, что, вот — тут,
Тоже в ихнем царстве где-то,
Что без денег все дают!

37.

Так на этом основаньи
И условии одном:
Там хотят открыть компаньи,
Иль такой торговый дом;
И хотят за тем же разом,
У правительства просить,
Циркуляром иль указом,
Иль законом положить:
Чтобы всем купцам-московцам,
Коль кто хочет торговать,
То б... без денег всем торговцам
Обязательно давать!
А то все во всем так туго —
Что-то в роде дележа:
Хочет взять иной у друга
А он — просит барыша!
И выходит все неловость
И застои все идут
Оттого, что эту новость
Вдруг не скоро все поймут...
А как мысль ту увенчают
И все то осуществят,
То заране, сами чают,
К ним дипломы полетят!
И давно бы в том успели,
То есть, в том, за что взялись,
Но... к великой этой цели,
Будто б, недруги нашлись...
Так — до будущего лета!
И тогда верней сказать,
Столь обширного предмета
Можно ль будет ожидать?..

38.

Также ревностно участье
Принимают к беднякам,
Иль которые в несчастье,
Иль к вдовам и сиротам.
И на эту цель благую
Положили даже быть,
Чтоб дирекцию такую
Из себя поучредить...
И вот, мысли их начало,
Так как слышно по молве,
И которая запала
Уж давно в их голове:
Кто захочет дать подмогу,
Иль чтоб бедности ссудить —
Понемногу, иль помногу,
Иль что могут уделить, —
То, чтоб каждая вся ссуда
Приносилась прямо к ним
И прямком клалась на блюдо
Приносителем самим...
И когда судьба поможет
Этой цели им достичь,
И всяк блюдо верх наложит,
Вот и станут кликать клич:
Старикам и малолетним,
И слепым, и сиротам,
Многодетным и бездетным,
И калекам, и вдовам...
Так что, словом, всякий нищий, —
Что просивший под окном,
С предовольной бы был пищей
И с приютом, и теплом...
Даже, будто бы, на это
И подписка началась,
Так что сумма с прошла лета
Рублей в двадцать набралась!
Даже сами директоры —
Учредители добра,
Подписалися которы —
Рубля по три серебра;
А те, кои побогаче,
То, чтоб первых превзойти,
Безо всякой даже сдачи,
Подписались — по пяти!
И теперь — все ближе к цели,
Этих видов доброты,
— Даже многим уж велели
Припасать на это рты...
Вот что есть народ нагорный,
Иль нагорный продавец, —
Прямо исто солидарный:
И политик и мудрец!
И великих дел содетель,
Коммерсант и властелин,
Друг добра и благодетель,
И купец, и гражданин!

39.

Между тем, народ низовый
К светским знаньям слишком туп,
В обращении — суровый,
В разговорах — дик и груб, —
И особые приемы,
И особы остроты;
Будь знакомы, не знакомы —
Обращается на "ты".
Он живет и с капиталом,
Но — костюм!.. хоть взят с ноги:
То — иль дегтем, или салом
Уж намазаны споги;
Иль сюртук по самы пятки,
Как носил еще их дед —
На малиновой подкладке,
И с разводами жилет;
Иль — овчинный полушубок,
От которого несет
Кислотою новых дубок —
И в глаза, и в нос, и в рот!
Для него — ничто не значит
Одурачить тех и тех,
Иль себя кругом дурачить,
Иль себя давать на смех.
Для него — будь польска панна
Иль Потоцкая сама, —
У него одно названье:
Или сваха, иль кума!
А доверить? и до дому? —
Как ни будь ему хорош,
Ни чужому, ни родному
Не отпустит ни на грош!
А продать коль что случится,
То готов до той поры
Расклястися, разбожиться
За пятак — в тартарары!..
И впади лишь кто в их руки,
Да чего — нибудь спроси,
То начнут такие шутки,
Что и Боже упаси!
Эти ихи убежденья
Без начала и конца;
А манеры и движенья —
Даже до поту лица;
Уверяют вкривь и прямо
И аршином вьют кругом,
Бьют руками тут и тамо
И в прилавок кулаком...

40.

Впрочем, ныне к просвещенью
Клонит время и у них;
И пристрастны стали к чтенью —
Историчных разных книг,
Где великие герои,
Иль где ведьмы, колдуны,
Разоренье, как то, Трои
Иль другой какой войны;
Про побоище Мамая,
Про походы Ермака,
Ваньку Каина, Буслая
И Ершова — Горбунька,
Сочиненье Поль-де-Кока
И Двенадцать Спящих Дев, —
Но последню — чтут высоко
И читают нараспев.
Но всех более, до смерти,
Увлекаясь чтеньем там,
Где играют ролю черти
С богачами пополам.
Также многие читают
Из современных газет
И журналы получают —
Подешевле — прежних лет;
И особым чтут — за розу —
И полезным ко всему:
"Развлеченье" и "Занозу"
И подобных им тому.
Им не дороги новинки,
Иль что нынешних времен,
Но в них, главное, — картинки
Или типы разных сцен,
И вдобавок с разъясненьем
Разных острых каламбур, —
Быть достойных развлеченьем
И забавным чересчур.
А при том — и сами точат
Тут же разны остроты,
И над всем и все хохочат
И кривляют также рты...

41.

Пензы Ведомость — но эту
Получают потому,
Что в ней глупостей тех нету,
И удобная — в дому:
Для оклейки под белила,
Пироги на праздник печь,
И удобная для мыла
И — обертки сальных свеч.
Но, сказать сего помимо,
Для иных — есть и она
Также что необходима,
Иль, пожалуй, что нужна.
Например, таким торговым —
Кто торгует чем мясным,
Хлебом — молотым, зерновым,
Или торг ведут лесным;
Так как эти все товары
Неизбежны для потреб,
То и смотрят: где пожары,
Где какой побило хлеб,
Где — падеж был на скотину...
Но не с тем, чтоб потушить,
А чтоб лишнюю полтину
На товары наложить...
Вот — вся штука интереса!
И после всех этих сцен
На хлеба, мяса и леса
Жди, как раз, набавки цен.
И на это все свободно
Скажут, что не их вина,
А так Богу-де угодно:
По несчастью — и цена!
И прочтут, пожалуй, складом:
Где — пожары и где — сушь,
Где — хлеба побило градом,
Где — сколь пало скотских душ;
И при том вам тут раскажут,
Где несчастья были те,
И вам Ведомость покажут
Пальцем — в грязной наготе...

42.

А потом, в других товарных
Лавках, так сказать — простых:
Иль — овсяных, иль — дегтярных
Иль — еще каких иных.
Где товары посерее
И торговцы посерей,
Покупатель попростев
И предметы мелочней;
Там — все эти обращенья,
И для слуха, и для глаз,
Еще хуже, для сравненья,
И несносней во сто раз...
Там — завидят лишь какого,
На телеге иль пешком,
Покупателя иного
С хребтушиной иль с мешком:
— "Эй, ты, дядя!.. Не овса ли?"
— "Да, овса!" — ответит он, —
И в минуту все обстали
Торгаши со всех сторон, —
И готовые в охабку
Всех тащить к себе всяк так,
Иль надвинуть кому шапку,
Иль схватиться за кушак.
И не толь купить заставят, —
Но иного простака
Так в тупик его поставят,
Что лишат и языка!
И после того, низовец.
Убежден в себе самом,
Что нагорный весь торговец —
Грош не стоит перед ним!..
Вот вам степени сравненья
Так низового с горным,
И с сравненьем — без сомненья,
И сравнением прямым…
Но затем дела другие
Вам скажу в свою чреду, —
И на ярмарки градские
Попрошу и поведу.

Читать далее
Подняться к началу

Глава IV

ГЛАВА IV
С о д е р ж а н и е :

43. Ярмарка "Семик".
Предметы торговли.
44. Петропавловская ярмарка.
Ее характеристика.
45. Трудность сообщения с Москвой.
Самобытность торговых операций.
46. Наследственность привычек
в ведении торговых дел.
47. Помещики-крепостники,
как потребители. Закупки товаров
для семьи и дворовых.
48. Покупка предметов роскоши:
на деньги и меной — на изделия
дворовых.
49. Помещики — в роли оптовых
торговцев и покупателей.
50. Причины процветания
ярмарочных дел.
51. Время упадка ярмарочных
операций. Новое поколение купцов
применяет принцип "риска"
в торговом деле. Открытие банковых
операций. Банкротство,
как средство обогащения.
52. Заработки пришлого деревенского
люда. Сплав леса по р. Суре. Отхожие
промыслы. Пригон скота и привоз рыбы.
Фабричный заработок.
53. Недовольство купечества
путями сообщения.

43.

Вы, конечно, прочитали
В той описанной главе,
Как мной сказано в начале,
Что всех ярмарок есть две.
Это — первая — народом
Съезд бывает на "Семик",
И большой — бывает годом
И бывает — не велик.
Но зато — кончает скоро,
Так что вся в нем толкотня,
Со всем сбором и разбором,
Продолжается два дня.
И вся ярмарка — пустая
И особенного в ней
Можно встретить с ближня края:
Хлеб, коров и лошадей.
Также есть — привоз и сносы:
Костромских мужицких шляп,
Сошники, серпы и косы...
И толпы пришедших баб:
С пряжей, нитками, бреднями,
С рукодельным всем тканьем,
С онучинами, холстами
И с подобным — трудовьем...
Вот — всей ярмарки предметы...
И пожалуй, пропоем
"Семику" — на многи лета!..
И — в другую перейдем.

44.

Эта ярмарка — вторая —
И вальяжней, и шумней,
Как то: съездами считая,
И товарами полней...
Но товар, покамест, втуне, —
Скажем ей — ее пора
С двадцать пятого июня —
В честь Апостола Петра, —
То есть, в дни поста Петрова;
И всего бывает в ней —
От открытья до закрова —
Всех торговых восемь дней,
В этой ярмарке бывает
И дворянский важный съезд,
И довольно наезжает
Торгашей из разных мест:
Как то: Тульских и Ростовских,
Ярославских, Костромских,
И Казанских, и Московских,
И Тамбовских и иных.
Даже, частию бывают
По делам и гуртовым,
И в кредиты доверяют
Торгашам городовым.
А допрежде наезжало
Даже больше торгашей;
Но теперь — поотставало:
Не находят барышей.
И едва ли половина
Приезжает иногда,
И всему тому причина
Стало в нынешни года.

45.

И причина всему эта,
Что наш местный продавец
Торговал без всякой сметы,
Не смотрев на дел конец;
А смотрел лишь на начало,
Как вел дед весь оборот,
И товаров имел мало,
И товар имел не тот;
Потому что все боялись
Помножения делов
И ужасно опасались
И кредита, и долгов;
А современные моды —
И не знали получать:
Все боялись, что расходы
Нужно многие встречать;
Даже, если поновее
И случится что привезть
И нажить неприбыльнее,
И скорее произвесть,
То есть, этого предмета,
Что придется скоро сбыть, —
То уж ждут другого лета,
А то — негде и купить.
А случись кому сбираться
За товарами в Москву,
То все молятся, крестятся,
И во сне, и наяву:
Как поедут, иль поскачут
В столь неведомую даль,
И прощаются, и плачут, —
Что смотреть смешно и жаль!
Или просто при обозе
Совершали этот путь:
В передке, на легком возе, —
Подешевле как-нибудь;
Наберут с собой в дорогу
Всяких из дому харчей:
Меду, чаю — понемногу, —
Да мешка два сухарей.
Да и то всегда считались
Те поездки за расчет,
И товары покупались
Все почти на целый год.
И сидит потом с товаром
Всяк торговец, как сурок,
И расчет свой чтет не даром,
А ждет временный свой срок.

46.

И сроднясь всяк с жизнью этой,
Эту праздность полюбя,
Не смотря в грядущи лета, —
И всяк жил лишь для себя.
Сын отца сменял, внук — деда,
Там опять сыны — отцов:
И торговая беседа
Продолжалась без делов...
И хоть много было жита,
Но плохой всему был сбыт, —
Мало делали кредита,
Мало брали на кредит.
А уж если и случались
Одолженья у кого, —
То беда, как страх, боялись
Как бы не было чего:
Кто б расписку не представил
Ко взысканию судом
И навек бы не ославил
Неисправным должником.
От того, сказать и надо,
Приходило все в застой,
Хоть и много было взгляда,
Но взгляд самый был пустой...
Так, конечно, тут не чудо
Было в Пензу наезжать,
И оттуда и отсюда
Торговать и продавать;
Да и цены ниже были
У приезжих торгашей,
И расчеты находили,
И товары — поновей.

47.

И почти всяк обыватель,
И почти всяк обиход —
Однодворец и Сиятель —
Закупал на целый год:
И наряды, и съестное; —
Особливо, как тогда —
Было право крепостное,
И гремели господа...
И все брали друг пред дружкой,
Чем не больше — тем важней:
Тот — с Ванюшкой,
тот — с Петрушкой,
Что ни барин, — то лакей!
А там — барыни — толпами
Разных типов, разных лет,
С сыновьями, с дочерями,
Как собравших на балет...
Эта — павой, та — жар-птицей,
Эта — страусом., а вкруг —
Вереницей, вереницей
Разной разности прислуг:
И жокеев, и лакеев
Или всех, кто есть в домах:
В рейто-фраках и в ливреях,
В аксельбантах, в галунах;
Гувернеров, гувернанток
С разной мелочью детей,
Экономок, нянек, мамок,
Мопсов, шавок, пуделей...
И всю эту кавалькаду
Нужно было обрядить:
Платьем — буден для, парада,
Напоить и накормить.
И бывало, этой тучей
Как засядут где в конец —
И валят товар весь кучей,
Подавай лишь, знай, купец!
Там — для платья, для салопов,
Для себя, для дочерей,
Для дворецких, для холопов,
И для даже лошадей...
И — кусками, и на меры —
Кашемиров, бархатов,
Всех материй, всех манеров,
Всех цветов и всех сортов!
Это — Маше, это — Саше,
Это — Сонечке, а вот —
Это — Лизе, это — Глаше...
Так что бросишь даже счет!
А там — Дуньке, там — Малашке
На платки, на фартучки,
Ваньке, Яшке — на рубашки,
На штаны, на казачки...
И за выводом итога,
Глядь, и выйдет полный счет:
Что ни мало, что ни много —
Пять, или шесть, иль восемь сот!

48.

А потом, в другом отделе,
Там — семейства два-три в ряд
Лавки целые обсели, —
Тоже кучами громят:
Кабинетные предметы,
Броши, прессы, веера,
Серьги, запонки, браслеты,
Зонтики, несессера,
Чашки, чайники, подносы,
Кринолины, зеркала,
Шинионы, букли, косы,
Гребни, кружево, мыла,
Пудры, фабры, спирты, мази —
От морщин и от седин,
От загаров, безобразий,
От веснушек, от рябин…
Там — беремем, там — узлами,
Там — навалены бугры;
Там — на деньги, там — менами:
На полотна, на ковры,
На холсты, на бель, на нитки...
Словом, грудами охаб, —
Все последние пожитки,
Обобравшие у баб!
Иль, сказать: за хлам, за моды —
Что сбиралось в годы дней —
Все грядущие доходы
И с заводов, и с полей,
Тут хлеба все и оброки:
Масло, яйца, вся гиль,
И работы, и уроки —
Все... летелося, как пыль!
А, быть может, эти гили
И уроки — много раз
Силы жизненны крушили,
Может, стоят — слез и глаз!
Но, конечно, кто фамильный,
Так порядок был не тот:
И оброк брался посильный,
И вольготы для работ...
А то, шишлика пустая,
У которых все село —
Пять дворов да три сарая,
Да круг пустошь, да голо:
И в глазах, и за глазами
Наберется общий куш, —
И с самими, и с скотами, —
Без десятка сорок душ;
И которые сбирали
Каждый день с крестьян оброк,
Иль, верней, что обдирали
С головы до самых ног...
Но... не наше, впрочем, дело
И не нам о том судить...
Это дело — пролетело,
Нам — за ярмаркой следить.
Только скажем два-три слова,
Но слова и мысли те —
Чувства самого благого
И в священной полноте:
"Слава нашему родному
Царю, — нашему Царю!
Слава Промыслу святому;
Слава Господу Творцу!
Что — избавлено, что — вольно,
Что — поборы, гнет и труд —
Все, все кончи...", но, довольно!
А посмотримте — вот тут...

49.

Тут — опять толпы — толпами
Из помещиков — господ:
С бакенбардами, с усами,
С бородами, без бород...
Иль, сказать, рог изобилья —
Капиталов и чинов,
Всех пород и всех фамилий,
При умах и без умов:
Сундуковых, Хлестаковых,
Холмских, Чацких, Пыхтиных,
Скалозубов, Простаковых,
Петушковых, Правдивых...
А сколь тонов, сколько фарсов,
Сколько шума, голосов,
Сколько тигров, сколько барсов,
Сколько сусликов, сурков...
А потом, в особой чести,
Группы целые слонов:
Тот — привез пудов сто шерсти,
А тот — тысячу пудов;
Тот — запродал столько гречи,
Тот — еще не продавал;
Там — о том, там — идут речи,
Кто дает на славу бал.
Тот — купил два пуда чаю,
Бочку сахару, а тот —
Гончих свору, целу стаю,
Этот — вин на целый год!
Этот — бич купил здоровый,
Этот — трех сортов плетей:
Для езды своей верховой,
Для собак и... для людей...
Словом, все, что в полках лавок,
Иль кто б чем ни торговал, —
От алмазов до булавок —
Все бралося наповал...

50.

Вот причина всего дела
И причины разных мест,
И чем ярмарка гремела,
И купцов был важный съезд.
Да притом, торговцы эти
Иль приезжие купцы
Прежде поняли, как в свете
Всем делам сводить концы;
Как — должно быть с головою,
Как — весть нужно оборот
И как — с матушкой Москвою
Учинять должно расчет.
То есть поняли причину
Прежде, как дела вести,
Как за рубль платить полтину
Или гривен по шести.
И меж тем, как мы сказали,
Наши прежни старики —
Как делами управляли
И как — были дураки,
Как езжали, накупались
И вели как оборот,
Как в кредиты брать боялись
И росли почти что в рот.

51.

А потом, как стали детки
Прежних Пензенских купцов
Принимать все это к сметке,
Схоронив своих отцов.
Да смекнули, как сначала,
Что риск делу не вредит,
Нужно брать-де, что попало,
Только брать, чтоб на кредит.
Да как двинулися тучей,
Да как начали громить
И валить товары кучей,
Да обозами возить:
Кто — без денег, кто — в расчеты,
Кто — без срока, кто — на срок, —
И пошли все обороты
И на пользу, и на прок!
Да к тому ж открылись банки:
То, глядишь, там — тесть, иль — зять,
Где — под вексель, где — под бланки
Иль где как придется взять.
Да — в Москву, да — на почтовых,
А там — номер шик — и — трель
На подворье у Чижовых
Иль в гостинице "Марсель".
А потом — кредит московский
Иль торговый весь кредит,
Ровно камень философский,
Стал и понят, и открыт.
Да как начали брать в руки
Все, что верится в Руси,
Да такие делать штуки,
Что и Боже упаси!..
Наводненьями — где было,
Иль — горел их дальний сват:
Но им будто причинило
Иль убыток, иль наклад.
Да как начали платиться,
Да .как начали потом, —
Кто — полтиною, кто — тридцать,
А кто — вовсе ни по чем, —
Не боясь, во славу Бога,
Ни тревоги и ни бед:
То есть — ямы иль острога,
Чем страшился ихний дед!
И в ряду торговцев стали!..
И приезжим торгашам
Много пыли напускали
И туману по глазам;
И деянья проявились,
И богатство в полноте,
И магазины открылись,
И товары те и те;
И фасоны, и доброты,
И манеры, и сорты, —
Что торговцы — патриоты
Поразинули все рты!..
Вот причины, что бывало,
Чем вся ярмарка цвела...
И — причина, что упала
И упали в ней дела!
А потом, хоть в заключенье,
Иль не лишним будет тут,
Для всеобща пополненья
И сказать про черный люд.

52.

Черный люд, иль люд рабочих,
Для поденных всех работ:
Из солдат, мещан и прочих —
И довольный даже сход;
Также пешие и конно —
Из окрестных деревень —
И работают поденно
Двадцать пять, и сорок в день;
Да и то, коль доведется,
Кто пораньше не успел, —
То, под время, остается
Безо всяких почти дел...
Лес приходит весь водою,
И приходит по Суре,
Начиная срок весною
И кончая в октябре:
Бут, кирпич, дрова... но это
Пооставим, обойдем,
Так как этого предмета
Ценность — мелочью почтем.
Впрочем, это лишь "бывало",
Но дешевы времена —
Те прошли, а ныне — стало
Тоже вшестеро цена.
Плотник, каменщик бывает,
Весь — с Рязанской стороны,
Каждогодно наезжает
В срок всегдашний — круг весны;
Этот мастер весь привычный, —
А конец их всех делов —
Тоже в срок всегда обычный:
Две недели за Покров.
Есть и свой, — но плотник местный
Лишь имеет до сих пор
Весь инструмент, как известно,
Пилу, скобель да топор;
Стало быть, что нечем взяться;
Нет — ни рук и нету — сил.
И его-то все боятся,
Чтобы вздор не нарубил!..
Скот весь, как то разноплемя:
Из быков, из лошадей,
Из баранов — подо время
Подгоняют со степей.
Рыбы Сурской также мало,
Также мало с ближних вод, —
Но большая часть — с Урала
И с Саратова идет;
Особливо: лещ, белуга,
Осетрина, шип, карась,
Стерлядь, карпия, севрюга,
Щука, линь, судак и язь;
Этим всем пора предметам
Своз бывает пред зимой —
Перед маслянцей — а летом —
Вобла, сельдь и лещ сухой.
Оптового ж всего сходу
В отправ барками Сурой,
Как сказал я, — в полу воду,
То есть, в год одной порой;
Да и то по судоходству
Быть не может в похвале:
Что подчас по неудобству
Остаются на мели,
Иль — завязнуть в поворотах,
Иль — в извилинах реки,
Так как барки в наших флотах
Чрезвычайно велики.
При фабричных заведеньях
Также много рук и лиц —
И в различных поколеньях,
Но большая часть девиц;
Хоть и малая им плата,
Хоть неважная и честь,
Но, сказать, — не до богата,
А на хлеб насущный есть...

53.

Впрочем, исстари ведется,
Что бедняк желает грош,
А как этот грош добьется,
То уж грош тот нехорош, —
Но десяток — и то мало,
Надо б так рублей пяток,
А потом — и капитала
Пожелают чрез годок.
А теперь — тесно для дела,
Негде крылья распустить,
И возами надоело
Им товары привозить.
Но на все б на то такое —
Нужно было с дальних стран
Провести русло морское
Или б целый океан!..
Чтобы зыбились вод лоны
Тяжким грузом кораблей,
И давали бы миллионы —
А не тысячи рублей...
Иль, хотя б, из ближня края
Провести русло реки:
Не с Невы, иль из Дуная, —
Но, хоть, с Волги иль Оки.
А то с этою Москвою
Надоскучила возня
И почтовою ездою
В целых всех четыре дня;
Да — оттуда две недели
Те товары попройдут,
Так что виды все и цели
И расчеты — пропадут.
А им — нужно б все скорее
Было делать и кончать,
Да — мешки свои полнее
Барышами набивать...
И едва ль в таких заботах,
Был им мил и белый свет:
Все б готово... на расчетах, —
Только скорости лишь нет...
Вот — и Пензы всей натура
И статистики разбор,
Местность, план, архитектура
И окрестности обзор...
А теперь, по Провиденью,
Этой Пензы таковой —
По делам и оживленью —
Есть период вековой.