Рейтинг:  5 / 5

АГЕНТ НЕПРИКАЯННЫЙ

Утром 13 июля 1883 года в одной из камер Алексеевского равелина Петропавловской крепости скончался заключенный. Смерть его была мучительной. После года страданий в камере он заболел цингой и туберкулезом кишок, объявил голодовку и умер от «продолжительного изнурительного поноса». Поздним вечером того же дня худое и почти невесомое тело покойника выдали под расписку полицейскому приставу для захоронения на одном из петербургских кладбищ. Умершим был уроженец Пензы, член революционной организации «Народная воля» Николай Васильевич Клеточников.

ТИХОНЯ ИЗ ПЕНЗЫ

Николай Васильевич КЛЕТОЧНИКОВ (1846-1883), русский революционер, агент исполнительного комитета партии «Народная Воля», сотрудник Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи

Время было жертвенное — без сентиментальностей. Время, когда русский солдат шагнул за Балканы, неся свободу южным славянам, а в глубоком подпо­лье работала «Народная воля» — партия молодых фанатиков, готовивших цареубийство и охотившихся за государственны­ми чиновниками. Сколько существует государство, столь­ко же существуют и те, кто хо­тел бы переделать его на свой лад или вовсе разрушить. Лю­бая система воспроизводит не только своих защитников, но и своих же могильщиков. Вопрос лишь в том, кто в данный исто­рический период окажется сильнее. Мотивы, которыми руко­водствуются борцы с системой, самые разные. Зачастую быва­ет так, что за революционной героикой стоит непонимание того, что перемены далеко не всег­да приводят к положительным изменениям, либо банальная неспособность человека найти свое место в нормальной жизни, стремление вырваться из объя­тий гнетущей обыденности, а то и просто тщеславие. Однако обо всем по порядку.

Николай был третьим ребенком в семье титулярного совет­ника Василия Яковлевича Кле­точникова, служившего архи­тектором и чиновником особых поручений при Казенной пала­те в Пензе. Мальчик рос болезненным и слабым. Возможно, по этой причине уединение он предпочитал общению и был, как говорится, не от мира сего.

Впрочем, благодаря неплохим способностям, хорошо учил­ся и запомнился преподавате­лям пензенской гимназии сво­им превосходным каллиграфи­ческим почерком. Позже этот почерк сыграет судьбоносную роль в жизни болезненного за­думчивого юноши.

В 1864 году Николай поступил в Петербургский университет, но из-за болезни был вы­нужден оставить учебу и вер­нуться в Пензу. Страдая туберкулезом легких, он уехал на юг, где климат лучше. Вплоть до 1878 года Николай вел ничем не примечательную жизнь мелко­го чиновника и явно тяготился этим. Позже он скажет:

«Меня давила мелкая и неинтересная жизнь. Я чувствовал беспо­лезность своего существова­ния и искал какого-нибудь об­щественного дела; к тому же я хорошо знал, что мне недолго осталось жить».

ЖАЖДА ДЕЛА

В России, как всегда, если не смута, то брожение. Во вто­рой половине XIX века страна еще далека от революции, но уже заявило о себе движение народников, часть которых считала, что лучший метод борь­бы за социализм — это тер­рор. Известная революционер­ка Вера Фигнер однажды обрисовала типаж русских террористов того времени:

«Чем сла­бее их нервная система и чем тяжелее жизнь вокруг них, тем больше их восторг при мысли о революционном терроре».

Николай Александрович МОРОЗОВ (1854-1946), русский революционер-народник. Член кружка «чайковцев», «Земли и воли», исполкома «Народной воли». Был участником покушений на Александра II. В 1882 г. был приговорён к вечной каторге, до 1905 г. находился в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях.

Как раз таким был и Николай Клеточников. Он тянул лямку мелкого служащего, а в столи­це, тем временем, шла череда судов над революционерами-народниками. Отовсюду слы­шалась критика царизма. В та­кой обстановке жаждавшему «какого-нибудь общественного дела» Клеточникову трудно усидеть на месте, и в 1878 году он приезжает в Санкт-Петербург в надежде наладить связи с рево­люционерами.

Александр Дмитриевич МИХАЙЛОВ (1855-1884), русский революционер-народник, один из членов Исполнительного комитета «Народной воли». Арестован в ноябре 1880 г., судим в 1882 г. по «Процессу 20-ти».

В столице тихий и интел­лигентный Николай Василье­вич знакомится с двумя кур­систками, которые тоже ока­зались родом из Пензы. Они в свою очередь сводят его с руководителями революционно­го подполья Николаем Моро­зовым и Александром Михай­ловым. Им он признается в своем желании принять участие «в каком-нибудь опасном предпри­ятии», но те видят, что в бомбисты Клеточников не годит­ся. Тем не менее Михайлов на­ходит для него дело. Он предлагает ему поселиться в качестве квартиранта у некой мадам Ку­тузовой, которая сдает меблированные комнаты учащейся мо­лодежи. Почти все ее квартиросъемщики вскоре попадают в тюрьму или отправляются в ссылку. Судя по всему она выда­ет революционно настроенную молодежь жандармам. Клеточникову поручили выяснить, на­сколько обоснованны эти подо­зрения.

«Так просто и малообе­щающе началось одно из наших важнейших дел», — вспомнит потом Михайлов.

ИГРА НА ИНТЕРЕС

Кутузова, уже довольно по­жилая дама, любила карточные игры на интерес. С целью рас­положить ее к себе Николай Васильевич едва ли не каждый вечер садился с ней играть, тем более что и сам знал толк в картах. При этом он взял за правило ей проигрывать и жаловаться на жизнь. Дескать, Петер­бург ему совсем не по душе, да и на службу здесь устроиться не удается. Проникнувшись симпатией к бедному пензенскому интеллигенту, Кутузова решила ему помочь. Оказывается, у нее родственники служили в III Отделении (политическая полиция) и могли бы пристроить хорошего человека. Встреча с сотрудником полиции состоялась за тем же карточным столом. Сначала Клеточникову предло­жили стать секретным агентом и положили оклад 30 рублей в месяц. Но в этом случае он должен следить за своими же товарищами, что, конечно, ему никак не подходило. Проработав месяц в этой должности, Николай Васильевич приложил не­мало усилий, чтобы доказать свою полную неспособность к агентурной работе. Но тут жандармы обратили внимание на его почерк. Тот самый велико­лепный почерк, которым еще в Пензе восхищались гимназические учителя. Его обладатель год от года увядал, сла­бел здоровьем, а почерк, наобо­рот, становился все лучше и луч­ше. Долгие годы работы в присут­ственных местах, где ему приходи­лось исписывать горы бумаг, до­вели начертание букв и стиль пись­ма до совершен­ства. Казалось, все жизненные силы Клеточни­кова уходили в эти дивные, ровные строчки. Один из руководителей сыска Кирил­лов недолго думая назначил его помощником делопроизводите­ля в агентурное отделение. Пу­скай бумаги пишет, раз на боль­шее не способен. Вот тут-то и пробил звездный час Николая Васильевича.

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

Ежедневно, с утра до вече­ра Клеточников писал служеб­ные записки, переписывал от­четы агентов наружного наблю­дения, шифровал и дешифровал секретные телеграммы. Он, ра­ботая с документами, таким образом получил доступ ко всем тайнам III Отделения. Впервые за всю историю русского революционного движения в святая святых тайной полиции проник ее непримиримый враг. Целых два года Клеточников передавал секретные сведения революци­онерам. Теперь они знали обо всех мероприятиях полиции заранее. Им были известны име­на секретных сотрудников, ко­торых внедряли в ряды подпо­лья, знали они и о готовящих­ся обысках, слежке. По разньм источникам, общее число аген­тов, выявленных Клеточнико­вым, составило от нескольких десятков до трех сотен человек

Революционеры берегли Николая Васильевича, хотя и не доверяли ему в полной мере. Его успешная деятельность вы­зывала у некоторых подозрения, поэтому, на всякий случай, его мало посвящали в планы орга­низации. Зато в агентурном от­делении его очень ценили. Со­служивцы Клеточникова, вы­ступая потом в качестве сви­детелей на суде, отмечали, что Николай Васильевич «отличал­ся особенным усердием и поль­зовался полным доверием на­чальства».

Карьера тайного агента ре­волюции закончилась внезап­но и совершенно случайно. Сидя целыми днями за своим пись­менным столом, даже при свойственной ему дотошности, Ни­колай Васильевич не мог усле­дить за всеми действиями поли­ции, поскольку многие события в реальности происходили раньше, чем находили свое отражение в планах на бумаге. Зимой 1880/81 года полиция обнаружила несколько квартир, в ко­торых хранились запасы динамита и запрещенная литерату­ра. В одну из них однажды зая­вился и ничего не подозревав­ший Николай Васильевич. Его тут же арестовали и заключили под стражу. Сначала он объяс­нял свой визит случайностью, но нервы не выдержали, и он дал признательные показания.

«ПРОЦЕСС 20-ТИ»

В феврале 1882 года в Пе­тербурге проходил суд над членами «Народной воли», во­шедший в историю, как «Про­цесс 20-ти». Среди обвиняемых был и Николай Клеточников. В ходе процесса он заявил, что из-за оказанного на него дав­ления он «преувеличивал свои вины и клеветал на себя» и что он «не революционер по убеж­дениям». Объяснил и свою де­ятельность в III Отделении:

Узник. Картина работы В. Е. Маковского, 1882 г. Холст, иасло. Харьковский художественный музей, Украина

«До 30 лет я жил в глухой провинции, среди чиновников, занимавших­ся дрязгами, попойками, вообще ведущими самую пустую, бессо­держательную жизнь... Я стал искать причины такого нравствен­ного упадка и нашел, что есть одно отвратительное учрежде­ние, которое развращает обще­ство, которое заглушает все лучшие стороны человеческой натуры... Таким учреждением было III Отделение. Тогда я решился проникнуть в это отвратитель­ное учреждение, чтобы парали­зовать его деятельность».

Клеточникова и еще не­скольких человек суд пригово­рил к смертной казни через по­вешение, остальных к каторж­ным работам. Под давлением общественного мнения казнь заменили бессрочной каторгой. Только морской офицер Суханов был казнен, как изменивший присяге. Клеточникова отпра­вили в Петропавловскую кре­пость, где его и без того слабое здоровье стало резко ухудшать­ся. Протестуя против условий содержания, он объявил голо­довку и умер. Так, 130 лет назад сбылась мечта неприкаянного пензенского интеллигента: он нашел дело, за которое не по­жалел отдать жизнь.

Александр СОБОЛЕВ. 

________________________________________
Опубликовано: «Наша Пенза», областная газета,
№ 28 — 10-16 июля 2013 г., с. 10.
________________________________________