46

Утром 27 января у Порт-Артура появились главные силы японского флота. В 11.07 броненосцы Того открыли огонь. Русские корабли снялись с якоря и двинулись навстречу неприятелю. В отношении артиллерии японцы обладали несомненным преимуществом, но тактически вести сражение в зоне действия береговых батарей им было не выгодно. После 40-минутной перестрелки Того ретировался. В этом бою сидевший на мели «Ретвизан» принял лишь символическое участие, выпустив два 152-мм снаряда.

К тому времени команде броненосца удалось выяснить размеры полученных ночью повреждений. Взрыв японской торпеды произошел на глубине 8 футов (примерно 2,4 м) от ватерлинии. Пробоина неправильной формы простиралась по левому борту от 16-го до 23-го шпангоута и имела площадь около 15 м2. Вниз и в стороны от нее расходились трещины и вмятины. Борт был сильно вдавлен внутрь; стрелка прогиба достигла 0,5 м. Общая площадь поврежденного участка набора и обшивки составляла 37 м2.

Броневая 229-мм плита главного пояса, находившаяся выше пробоины, перекосилась так, что ее нижняя кромка оказалась вдавленной на 20 — 40 см, а верхняя «выехала» наружу, выдавив и 76-мм плиту верхнего пояса. Стальная рубашка за броней была смята и разорвана, а деревянная подкладка разбита в щепки. Взрыв также полностью уничтожил минный аппарат левого борта и повредил аппарат правого.

К «Ретвизану» для оказания помощи начали подходить портовые суда. Первым прибыл пароход «Силач», вернувшийся из похода к островам Эллиот вскоре после нападения японских миноносцев. «Силач» обладал, мощными водоотливными помпами; с их помощью попытались осушить затопленные отсеки броненосца, но из-за течи шлангов сделать это не удалось. Не увенчалась успехом и

      46

47

предпринятая вечером 27 января попытка снять корабль с мели совместными усилиями трех грузовых пароходов.

На следующий день адмирал Старк отдал приказ перевести корабли эскадры с внешнего рейда в гавань. Выполнить это распоряжение было не так-то просто: сидевший на грунте «Ретвизан» перекрывал, как минимум, половину и без того узкого фарватера. Поэтому неудивительно, что процесс перехода с внешнего рейда на внутренний растянулся почти на сутки, а броненосец «Пересвет» в придачу тоже сел на мель, но, к счастью, через 20 минут был снят буксирами.

Таким образом, к 30 января эскадра укрылась в бухте и в дальнейшем отнюдь не стремилась выходить в море. Из крупных кораблей за пределами закрытой гавани остался один «Ретвизан»: несмотря на все старания, снять его с мели никак не удавалось. Тогда командованию пришла мысль извлечь из данной ситуации выгоду. До завершения спасательных работ (а они явно затягивались) «Ретвизан» решили включить в систему обороны рейда в качестве своеобразного плавучего форта. По правому борту броненосца поставили противоторпедные сети, а впереди него на расстоянии 40 — 45 м соорудили бон из перевязанных тросом бревен, к которому прикрепили еще одну противоторпедную сеть, снятую с левого борта «Ретвизана». Помимо такой двойной защиты, организовали постоянное дежурство паровых катеров. Каждую ночь комендоры броненосца, сменяя друг друга, несли вахту у заряженных орудий правого борта. Капитан 1 ранга Щенснович получил дополнительные полномочия по организации охраны рейда, а для оперативной связи с командующим эскадрой и командиром порта «Ретвизан» соединили кабелем с городской телефонной станцией и флагманским броненосцем «Петропавловск».

Как показали дальнейшие события, экипаж броненосца полностью оправдал возложенные на него надежды. В ночь на 1 февраля японские миноносцы «Асагири» и «Хаятори», пользуясь плохой погодой (шел сильный снег), попытались провести разведку рейда, но были обнаружены и отогнаны огнем с «Ретвизана». Следующей ночью все повторилось: вновь пушки броненосца вели огонь по вражеским дозорным судам. Приходилось стрелять «Ретвизану» и в последующие дни — правда, не только по реальным кораблям, но и по «неопознанным объектам».

Кульминацией боев на внешнем рейде стала попытка японцев закупорить порт-артурскую бухту с помощью пароходов-брандеров. Для этого по приказу адмирала Того были подготовлены пять пароходов, которые предполагалось затопить на фарватере между Золотой горой и Тигровым полуостровом, то есть рядом с «Ретвизаном». Японские команды набирались из числа добровольцев. Брандеры эскортировали пять отрядов миноносцев, которые, помимо всего прочего, должны были снять людей с затопленных судов. Прикрытие операции осуществляли главные силы Соединенного флота из шести броненосцев (первый боевой отряд) и такого же числа броненосных крейсеров (второй боевой отряд).

10 февраля в 23.00 брандеры в сопровождении 5-го отряда миноносцев-«истребителей» приблизились к мысу Ляотешань и, укрывшись в тени горного массива, стали дожидаться захода луны. В эту ночь рядом с «Ретвизаном» несли дозорную службу миноносцы «Сторожевой», «Стерегущий» и восемь паровых катеров, многие из которых были вооружены 37-мм пушками. Подходы к базе освещались с Золотой горы и батарей на берегу бухт Белый Волк и Тахэ.

Первыми вышли в атаку японские «истребители». Примерно в 2.45 в луч крепостного прожектора попал миноносец «Кагеро», незаметно подкравшийся вдоль берега почти к самому проходу. Готовый к бою «Ретвизан» содрогнулся от залпа — почти одновременно загрохотали все его орудия правого борта. Японцы выпустили торпеду и медленно отвернули в тень высокого обрыва, куда не доставали прожекторные лучи. Торпеда прошла мимо цели и выскочила на берег, не взорвавшись.

Следующим попытался нанести удар по броненосцу «истребитель» «Сирануи». Но его удалось обнаружить раньше, на расстоянии 4 — 5 кбт. Ожесточенный огонь с «Ретвизана», наших миноносцев, катеров и береговых батарей заставил неприятеля отказаться от атаки. Безуспешными были и действия следовавших за ним миноносцев «Муракумо» и «Югири»: они резко переложили руль и ушли в сторону Тигрового полуострова, причем оба травили пар — вероятно, от полученных попаданий русских снарядов.

Но это была лишь прелюдия. Увлеченные стрельбой по миноносцам 5-го отряда, наши моряки не сразу заметили два больших парохода, показавшихся из-за маяка Люшинкоу. Японские брандеры

47      

47

двинулись к внешнему рейду в 3.20, уже после начала боя с миноносцами. Одна­ко едва они обогнули Ляотешань, как их встретил огонь береговых батарей № 1 и № 2, расположенных на берегу бухты Белый Волк. Расстрелянные «Тяньцзинь-Мару» (4325 брт) и «Буйё-Мару» (1162 брт) наскочили на каменную гряду и, распоров себе днища, затонули. У парохода «Бусиу-Мару» (1690 брт) попаданием снаряда был разбит руль, он потерял управление, и его выбросило на берег. Опасную зону преодолели только два судна — «Хококу-Мару» (2698 брт) и «Дзинсен-Мару» (2312 брт). Именно они неожиданно появились на внешнем рейде и смело устремились прямо на «Ретвизан», намереваясь таранить неподвижный броненосец.

Щенснович приказал не обращать внимания на появлявшиеся в лучах прожекторов миноносцы и сосредоточить огонь на брандерах. В пароходы-заградители посыпались снаряды с «Ретвизана», дозорных миноносцев и береговых батарей. Но, несмотря на ураганный огонь, японцы продолжали двигаться вперед. На мостике шедшего впереди «Хококу-Мару» стоял капитан 2 ранга Такео Хиросэ, в будущем — самый знаменитый в Стране восходящего солнца герой войны 1904 — 1905 годов. Его объятый пламенем пароход неумолимо приближался к цели. Лишь когда до броненосца оставалось несколько десятков метров, очередное попадание вывело из строя рулевое управление. «Хококу-Мару» повернул влево и выскочил на камни прямо у входного маяка на Тигровом полуострове, рядом с «Ретвизаном». Одновременно изрешеченный снарядами «Дзинсен-Мару» уклонился вправо и выбросился на берег у подножия Золотой горы. Экипажи обоих пароходов успели спустить шлюпки и отойти от берега, где их подобрали японские миноносцы. Последние, кстати, продолжали сновать по рейду почти до самого утра, неоднократно вызывая на себя огонь «Ретвизана». Правда, комендорам броненосца сильно мешал продолжавшийся пожар на «Хококу-Мару»: пламя слепило глаза, препятствуя меткой стрельбе.

Орудия замолчали только в 5.45. Подсчитали, что за прошедшую ночь «Ретвизан» выпустил два 305-мм, 71 152-мм, 152 75-мм, 590 47-мм и 120 37-мм снарядов.

Каких-либо потерь и повреждений на броненосце не оказалось. Но самое главное — фарватер, ведущий на внешний рейд, остался чист.

Японцы были близки к успеху и, не будь «Ретвизана» на его вынужденной позиции, наверняка закупорили бы выход из бухты. Несомненно, решающую роль в отражении атаки брандеров сыграла артиллерия броненосца. «Полное расстройство плана неприятеля отношу к молодецкому отпору и убийственному огню «Ретвизана», — так говорилось в телеграмме, отправленной наместником царю 11 февраля. За этот бой капитану 1 ранга Щенсновичу всемилостивейше пожаловали орден Св.Георгия 4-й степени. Получили награды и дру­гие офицеры корабля: старший артиллерийский офицер лейтенант Кетлинский — золотую саблю с надписью «За храбрость», старший штурманский офицер лейтенант Павлинов 2-й и мичман Гурячков — орден Св.Анны 3-й степени с мечами и бантом, старший минный офицер лейтенант Развозов — орден Св.Владимира 4-й степени с мечами и бантом и мичман Саблин — орден

49

Св.Анны 4-й степени с над­писью «За храбрость». Кроме того, георгиевскими крестами 4-й степени наградили 25 нижних чинов.

«Ретвизан» нес службу в качестве передовой плавбатареи в течение 30 дней. Лишь после того как носовая часть корабля была полностью разгружена, сняты броневые плиты и в носовой башне демонтированы оба 305-мм орудия, его удалось снять с мели. Это произошло 24 февраля 1904 года— как раз в тот день, когда в Порт-Артур прибыл новый командующий флотом — вице-адмирал С.О. Макаров. Случайное совпадение двух событий вселяло уверенность в том, что в неудачном для России начале войны наступит решающий перелом...

      49