СЛАВНЫЙ БАЛКАНСКИЙ ПОХОД
   Пензенский полк под Систовом, Никополем, Плевной

Пензенцы принимали участие в справедливой, осво­бодительной русско-турецкой войне 1877-1878 годов: им, как и всему трудовому народу России, находившемуся под жестоким гнетом самодержавия, были близ­ки и понятны страдания братьев-славян. Русские вои­ны шли в сражения, чтоб «снять и сокрушить тяжелое турецкое иго», содействовать вызволению южнославян­ских народов Балканского полуострова от векового гос­подства Османской империи. На своих штыках они принесли свободу не только Болгарии, но и позволили обрести окончательную независимость Румынии, Сер­бии, Черногории.

По словам губернских «Ведомостей», «всколыхну­лось сердце русского народа»: солидарные с восстав­шими славянами, на Балканы отправлялись добро­вольцы, чтобы с оружием в руках помогать их освобождению. О том, каким был наплыв желающих, свидетельствует телеграмма, 24 августа 1876 года отправ­ленная из Пензы в Московский славянский комитет.

«Мужчины и женщины, — сообщал губернатор А. А. Та­тищев,— Осаждают просьбами отправить (в) Сербию волонтерами или хожалками за больными. Телеграфи­руйте, принимает ли комитет на свой счет отправку таких лиц» ²⁰.

«Болгарский народ,— писала губернская газета,— хочет и должен всеми силами стараться разорвать це­пи, насильно наложенные на него и отвести голову из-под ятагана и новоизобретенной турецкой виселицы, чтобы стать наряду с другими славянами и быть ис­тинными болгарами».

«Ведомости» регулярно сообщали о событиях на Балканах, перепечатывали телеграммы «Московских новостей». На их страницах говорилось о сборе «доброхотных пожертвований», поступивших «в пользу страждущих славянских семейств в Боснии, Герцеговине, Сербии, Болгарии и Черногории», «в пользу раненых и больных воинов».Назывались Чаадаевка, Бекетовка, Коповка, Татарская Лака, Шелдаис, Пустынь, Крутец, Корсаевка, Телегино, другие рус­ские, татарские и мордовские села: их жители сдавали не только деньги, но и обувь, теплую одежду, холсты, бинты, корпию. В губернии открывались временные ла­зареты, куда специальными санитарными поездами привозились солдаты и офицеры, пострадавшие в боях. Койки для них выделялись в частных больницах, находившихся в Пензе, Нижнем Ломове, Бекове, Зубрилове.

Обязанности по наблюдению за учреждением гос­питалей принял на себя А. А. Татаринов, по словам «Ведомостей», «опытный врач и свободный от государственной службы». Среди тех, кто «своею деятельностию и рвением на поприще попечения о раненых и больных воинах оказали особенные заслуги», были: старший врач лазарета Общества Красного Креста В. Д. Владимиров, врач Порошинской больницы, тоже доктор медицины, А. В. Рутланд, врачебный инспектор А. В. Холмский.

Врачи Пензенского земства работали в полевых госпиталях, на передовых позициях оказывали раненым первую помощь. В составе войск действующей армии находился Петр Степанович Румянцев, удостоенный «за отлично усердную и ревностную службу» двух ор­денов. В Тырново (сейчас Велико-Тырново в НРБ) и Сан-Стефано (ныне Ешилькёй близ Стамбула) служил ординатором Петр Алексеевич Кондратов. «Был в 1877-1878 гг. в войну с турками», — записано в фор­мулярных списках младшего врача Василия Ивановича Никольского и лекаря Ивана Гавриловича Хлебнико­ва ²¹. Среди тех, кто уехал на Балканы, находились: хирург Эраст Гаврилович Салищев, выпускник Пен­зенской гимназии, позже профессор Томского универ­ситета; Александр Васильевич Репрев, известный па­толог, служивший в земской больнице; нижнеломовские врачи М. Н. Ягодинский и И. И. Шерстневский. В военно-временных госпиталях Румынии работал Н. И. Студенский, в конце жизни профессор Казанской хирур­гической клиники. Николай Иванович, издавший кни­гу «Организация Казанского санитарного отряда, быв­шего в Сербии, и его деятельность в г. Крагуеваце» (сейчас город в Югославии), в Дунайской армии опе­рировал вместе с выдающимся русским врачом Н. И. Пироговым.

В боях за независимость Болгарии проявил высокий боевой дух, храбрость, геройство и самопожертвование 121-й Пензенский пехотный полк, входивший в состав 31-й дивизии 9-го армейского корпуса. Он выступил в поход 12(24) апреля 1877 года, в день объявления вой­ны, в составе действующей Дунайской армии перешел границу дружественной Румынии и маршем двинулся к Дунаю. Там, на левом берегу, в районе города Зимницы (Зимнича) 14(26) июля пензенцы приняли пер­вый бой.

Преодолевая сильный огонь противника, русские солдаты овладели городом Систовом (ныне Свиштов) и вступили на территорию Болгарии, где «братушек» встретили как долгожданных избавителей.

«Для бол­гарского народа, — писал историк Цонко Генов,— про­бил решительный час грядущего освобождения от пятивекового османского владычества. Весть о скором по­явлении русских достигла каждого города и села».

В начале мая 1877 года жители Пензы торжествен­но встретили делегацию граждан Самары, которые вез­ли в Москву изготовленное и вышитое своими руками знамя. Из столицы, через Украину и Молдавию, они доставили его в румынский город Плоешти и «от всей русской земли»вручили болгарским ополченцам.

После форсирования Дуная Пензенский полк вошел в состав Западного отряда и принял участие в овладе­нии болгарским городом Никополем. Затем он был переброшен под Плевен (Плевна), важнейший узел дорог, где сосредоточивались отборные силы турок во главе с генералом Осман-пашой. Пензенцы участвова­ли в штурме этой крепости, который начался 18(30) июля, но тоже, как и первый (десятью днями раньше), оказался неудачным.

«В бою под Плевеном, — гласят строки приказа командира 9-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Н. П. Криденера, изданного в се­ле Былгарски-Карагач (сейчас Тотлебен), — мывстре­тили противника, имеющего двойное превосходство в силах, который оградил себя укреплениями... Отдель­ным частям 121-го Пензенского пехотного полка уда­лось проникнуть в редут, но они были окружены и раз­биты все до одного».

Неудачей окончился и третий штурм Плевена, на­чавшийся утром 30 августа (11 сентября) наступлени­ем на мощно укрепленные Гривицкие высоты. После этого было принято решение о планомерной осаде го­рода. 9-й корпус, в который входил Пензенский полк с его «всегдашней готовностью к бою», располагался в центре, между Гривицей и Радишевом ²².

Оказавшись в окружении, гарнизон Осман-паши 28 ноября (10 декабря) после неудачной попытки про­рыва объявил о капитуляции. В плен сдались 10 турец­ких генералов, 2 тысячи офицеров и 30 тысяч солдат. 101 орудийный залп возвестил о падении Плевена, ко­торому суждено было стать городом русской боевой славы. На вершинах гор и холмов болгары зажигали огромные костры, украшали дома флагами.

Когда весть о победе дошла до Пензы, «необычай­ная, ничем неудержимая радость охватила всех и каж­дого». По словам губернской газеты, на Соборной (ны­не Советской) площади

«были люди всех званий, со­стояний и положений, всякого возраста»: «всех соеди­нила одна общая радость, все друг другу подавали руки, самым искренним и непритворным образом позд­равляли друг друга», «общая радость поглотила и окрасила в свой цвет все будничное, обычно житей­ское».

На северной и южной стенах храма-мавзолея в память русских воинов, что воздвигнут в Плевене, на­писаны имена погибших при его штурме. Здесь назва­ны: майор Ковалевский, штабс-капитан Маргафский, поручики Аммосов и Кистенецкий, подпоручики Ива­нов, Добкевич, прапорщики Кирьянов, Курилов, Виш­няков. 403 низших чина Пензенского полка остались безымянными ²³.

Часть, носящая имя города на Суре, в составе ко­лонны генерал-лейтенанта Н. Н. Вельяминова (она входила в Западный отряд, которым командовал герой Шипки генерал И. В. Гурко) участвовала в переходе через Балканский хребет, в тяжелых зимних условиях преодолела перевал Умургач и в конце декабря 1877 года вышла к Софии. Пензенцы покрыли себя славой в бою под Горнем Бугаревом, где, заняв ключе­вую высоту, отбили атаки турецкой пехоты и кавале­рии, заставив башибузуков бежать с поля боя. За этот подвиг полк был награжден Георгиевским знаменем и серебряными трубами с  Георгиевской лентой,  что  яв­лялось высшей военной наградой.

На протяжении всей камлании население востор­женно встречало армию-освободительницу.

«Болгары, — писал очевидец событий, — от радости плачут и смеют­ся, при встрече с русскими солдатами крестьяне обни­маются и целуются, угощают наших солдат тем скуд­ным достатком, который остался у них от хищнических турок»²⁴.

Хотелось бы привести здесь и строки из ме­муаров уроженца губернии Ф. Ф. Вигеля, хорошо по­казывающие отношение русских людей к братской стране.

«Что это за славный народ болгары! — воскли­цал автор «Записок». — Какая деятельность в них, ка­кое трудолюбие, какой огонь горит в их глазах! Какая веселость, смелость и добродушие написаны на смуг­лых лицах их! В униженной доле, в которой они нахо­дятся совершенно, предались они земледелию и без помощи агрономических сочинений дошли в нем до со­вершенства... От сохи перешли бы они к мечу для за­щиты родины и собственности».

Болгарский историк Ценно Генов сообщил, что в документах русских полков упоминаются памятники, воздвигнутые на братских могилах их героев.

«По пу­ти на родину,— говорится в его книге «Русско-турец­кая война 1877-1878 гг. и подвиг освободителей», — в Плевене остановился 121-й Пензенский пехотный полк, чтобы присутствовать на освящении памятника погиб­шим в бою 30 июля 1877 года 955 сержантам, солда­там и 27 офицерам полка. Памятник воздвигнут в местности Дековица на братской могиле между Гривицким и другими турецкими редутами. Жители села Гривица возложили к памятнику свои цветы».

В разные годы «Пензенские губернские ведомости» публиковали сведения о земляках — участниках русско-турецкой кампании. Среди них были: кавалер боевых орденов А. Н. Шаров, проявивший себя при обложении Плевны, в чине генерал-майора скончавшийся в Пен­зе; полковник В. Н. Владыкин, умерший в селе Ключи; генерал-майор Ф. Я. Коноплянскнй, который «очень любил Пензу и с удовольствием вспоминал о жизни в ней»; Г. Д. Кузьминский, командовавший во время бо­ев двухтысячным отрядом; генерал-майор А. П. Пав­лов, заслуживший за проявленную храбрость несколько наград. В областном краеведческом музее хранятся документы  подполковника  Н.   Л.   Штенгельмейстера,  ко­торый также был участником этой войны.

В пензенской печати публиковались списки нижних чинов, убитых в сражениях против неприятеля, дава­лись сведения о солдатах, что умерли в госпиталях, «без вести пропали». Не вернулись в родные места: Ф. Я. Богатев из Архангельского, В. М. Шумилин из Ломовки, Г. Я. Денисов из Тюняря, И. А. Синицын из Свищевки, К. С. Болондин из Мелюковки, П. В. Горю­нов из Кряжима, Г. А. Акулин из Уварова, Д. Г. Куз­нецов из Большой Кавендры, А. П. Аверьянов из Литомгина, Н. М. Захаров из Юровки, И. Н. Вичканов из Пазелок, Ф. В. Сипягин из Субботина.

Во время боев и после их окончания в Пензе нахо­дилось около 900 пленных турок, которые жили в ка­зармах и занимались в основном уборкой улиц.

«Ра­боты тяжелой никакой нет, — писали 15 февраля 1878 года «Ведомости», — пленные здесь содержатся весьма хорошо... Одеты и обуты турки чуть ли не лучше наших солдат».

Тема славного Балканского похода отразилась в творчестве русских художников. Картину «На войну» создал академик живописи К. А. Савицкий, последние годы живший в Пензе, возглавлявший здесь художест­венное училище. Полотна: «Потопление турецкого сто­рожевого военного парохода», «Переправа русских войск через Дунай», «Воспоминание о Рущукском от­ряде. Селение Мечка» — исполнил, посетив Болгарию, живописец А. П. Боголюбов, бывавший в Пензе, Куз­нецке и Верхнем Аблязове (ныне Радищеве), доводив­шийся внуком писателю-революционеру.

«Падение Плевны сплотило нас всех, — писал в губернских «Ве­домостях» Алексей Петрович. — Мы (жившие в Пари­же русские художники. — О.С.) сделали лотерею, со­брали 5000 франков и послали в Общество Красного Креста».

По сведениям искусствоведа А. И. Рощина, в 1912 году в Болгарии вместе с художником В. А. Куз­нецовым побывал А. И. Вахрамеев, до этого несколько лет преподававший в художественном училище. Выпол­нив росписи собора Александра Невского в Софии, они посетили Рущук и Плевну, где Александр Ивано­вич сделал ряд пейзажей и этюдов. По проектам и под руководством русского зодчего Александра-Эдуарда Юльевича Ягны, чье детство прошло в Пензе (об этом 21 октября 1984 года сообщила областная газета), была проделана большая работа по оформлению бол­гарского мемориального храма-памятника героям Шипки.

Холст «Защита «Орлиного гнезда» на Шипке орлов­цами и брянцами 12 августа 1877 года», находящийся в Русском музее, написал А. Н. Попов. Алексей Ни­колаевич оставил несколько эскизов, один из которых попал в Пензу и был приобретен картинной галереей, став частью ее экспозиции.

В одном из залов областного краеведческого музея рядом с воинскими отличиями, винтовками, тесаками и палашами тех лет находится копия рукописной истории Пензенского полка, составленной одним из офицеров. Материалы из нее, рассказывающие о форсировании Дуная, освобождении Никополя, Плевена, Софии и Пловдива, научные сотрудники (по просьбе болгарских школьников) отправили в город Михашювград на реке Огоста.