Рейтинг:  5 / 5

ПЕНЗЕНСКИЙ НЕКРОПОЛЬ 

XVII — начала ХХ вв. 

Предисловие 

История пензенского некрополя, представляющего важный источник биографических, социальных, генеалогических, исторических знаний, редко привлекала внимания местных историков, чего нельзя сказать о других городах. (1) Некоторые кладбища Пензы вошли, как объект исследования, в ряд краеведческих работ, только с точки зрения существующих на них исторических захоронений. (2) Такой подход является, конечно, односторонним, но логически оправданным. На пензенской земле нашли свое последнее пристанище известные деятели науки, литературы, искусства, государственного управления и политических партий. В этом смысле, пензенские кладбища являются важной страницей историко-культурной летописи края. На фоне одностороннего некрополистического интереса терялась и забывалась история кладбища: время открытия, место расположения, размер кладбищенской территории и т. д. Этому способствовало и бессистемное хранение в архивах, а подчас и полное отсутствие изначальных документов о городе мертвых, а также уничтожение старых кладбищ.

Кладбища представляли собой не только места вечного упокоения усопших, места священные для живых людей, вызывающие у них почтение к могилам. На кладбищах во время храмовых праздников и родительских дней проводились народные гуляния. Мокшанский старожил Юрий Федорович Лихачев (1879-1962) в своих мемуарах «…Исповедь моей души» описывает посещение кладбища Казанского монастыря во время Казанской ярмарки в Мокшане:

«…Мы, всем семейством, пошли к монастырю, где похоронена наша бабушка, так как это входило в обязанность сродников, чтобы на могилах служить панихиды в дни ярмарки. Подойдя к «святым» воротам монастыря, мы увидели большую толпу нищих и разбитых «убогих», которые и сидели, и стояли у ворот двумя шеренгами, а некоторые из «убогих» и лежали. На кладбище, около монастырской стены, могилы были украшены мраморными надгробьями, чугунными плитами и металлическими и деревянными фигурными крестами с надписями, из которых видно, что под этими надгробьями покоятся граждане города Мокшана: купцы, помещики и крупные чиновники, так как в этом месте хоронили только по особому разрешению власть имущих. Далее уже шли могилы «прочих» с простыми деревянными крестами или совсем без крестов. На могилах «именитых» ограды стояли металлические, а внутри их, кругом надгробий, были цветы и скамеечки для сродников, приходящих пролить слезу по покойнику. В эти дни ярмарки на могилах кучками лежали приношения, которые забирали за панихиды по усопшим. Здесь попы с причтами изо всех церквей Мокшана, они переходили от одной могилы к другой …». (3)

Первые кладбища в Пензенском крае открывались около приходских церквей и на территории монастырей. Самое старое в Пензе кладбище возникло одновременно с построением крепости в середине 1660-х годов у стен соборной церкви Г. В. Мясников, с ссылкой на записки Г. И. Мешкова, сообщает, что при устройстве в 1839 году сквера (им. М. Ю. Лермонтова) на Соборной площади, в большом количестве были обнаружены человеческие кости. Автор цитирует Г. И. Мешкова:

«…тут же было кладбище, так как в прежние времена дозволялось погребать тела умерших в самих городах и возле каждой церкви». (4)

На этом кладбище были похоронены служилые и посадские люди, крестьяне и монахи, погибшие в боевых стычках с кочевниками или умершие от ран, болезней и старости. Скорее всего, здесь похоронен и первый пензенский воевода Елисей Протасьевич Лачинов (ок.1612 — 25.09.1670), сыгравший большую роль в застройке и укреплении Пензы, организации обороны края от набегов кочевников. Елисей Протасьевич погиб трагически: вошедшие в город разинцы повесили его на Спасских воротах крепости. В 1690-х годах было создано кладбище Пензенского Троицкого женского монастыря, на котором хоронили как лиц духовного звания, так и гражданских. На этом кладбище были преданы земле игуменьи монастыря: Анисия (1695); Мария (1742), построившая церковь во имя преподобного Александра Сирского; Александра (1757), построившая в 1746 году Троицкую церковь с приделом во имя Божьей Матери; Евпраксия (1812), Олимпиада (1826); Нектория (1828) (5) и другие. Из гражданских лиц на кладбище женского монастыря похоронены пензенские дворяне М. С. Бахметьева, А. Ф. и Е. Ф. Вигель, Е. М. и В. Ф. Городецкие, Е. Г. и И. Н. Горсткины, А. П. Аблязова, великая княгиня А. Ф. Романова (урожденная Анна-Саксен-Кобург-Готская Юлиана-Генриетта) под именем старицы Анны. (6)

Пензенский купец 2 гильдии Александр Петрович Кузнецов (1883-1937) оставил нам свои воспоминания о кладбище женского монастыря:

«Кругом около церквей… были чугунные ограды, за которыми были каменные или железные памятники с крестами. Тут были похоронены прежние монастырские священнослужители, игуменьи и несколько заслуженных монахинь. На памятниках были помечены даты смерти, а на некоторых и рождения. Все это содержалось в такой чистоте, видимо, все это так было дорого обитательницам монастыря, что уход за могилками, памятниками и крестами они не ставили себе в труд, а считали своей приятной обязанностью». (7)

Позже было введено ограничение:

«… при церквах, находящихся в селениях, но не в самих церквах, дозволять погребать тела местных протоиереев и священников, …что же касается прочих лиц, погребение оных при церквах в селениях допускать, сколько можно реже, и не иначе как по особенному разрешению епархиального архиерея и по самым уважительным причинам». (8)

При храмах Пензенской епархии были похоронены купцы 2 гильдии А. И. и И. П. Панковы (с. Головинщино Каменского района), дворянка А. А. Вигель (с. Лебедевка Пензенского района), майор А. С. Владыкин (с. Владыкино Каменского района), полковник П. Н. Дубенский (с. Вязовка Пензенского района), генерал-майор П. Г. Поляков (с. Ломовка Лунинского района), земский начальник Г. Д. Колокольцев (с. Маркино Сосновоборского района), тайный советник Н. Х. и подполковник Х. П. Логвиновы (с. Шеино Пачелмского района), генерал-майор князь П. В. Долгорукий (с. Старая Кутля Лунинского района), тайный советник, сын декабриста В. И. Анненков (с. Скачки Мокшанского района), Ф. И. Анненков (Анучино Лунинского района), и другие.

Особо выдающиеся лица погребались непосредственно в церквах: вахмистр А. С. Мартынов (с. Кучки Пензенского района), тайный советник Ф. Л. Вигель с семьей (с. Калинино Пензенского района), кавалергард Л. Н. Ховрин (с. Саловка Пензенского района), флигель-адъютант князь С. Ф. Голицын, его дети, снохи и внуки (с. Зубрилово Тамалинского района) и многие другие. В притворе, алтаре и специальных приделах Пензенского Спасского кафедрального собора погребены епископы Иннокентий, Афанасий, Амвросий, Григорий, Антоний, а также кафедральные протоиереи и ключарь. (9) Массовые захоронения из-за санитарных соображений около церквей запрещались. Врачебный устав Екатерины II допускал возможность захоронения в старинных монастырях, находившихся в черте поселения. Основным погребальным комплексом были монастырские кладбища, которые можно назвать кладбищами-усыпальницами. Здесь производились захоронения церковно- и священнослужителей, монашествующих, на лучших, наиболее посещаемых и хорошо ухоженных участках хоронили лиц с высоким общественным статусом. Значительные по количеству захоронений кладбища находились на территории мужских монастырей: Пензенского Спасо-Преображенского (основан в 1689 году), Нижне-Ломовского Казанско-Богородицкого (основан в сер. XVII века), Наровчатского Троицкого Сканова (основан в I-й полов. XYII века), Вьясской Владимирско-Богородицкой пустыни (основана в конце XVII века), а также общежительных женских монастырей: Керенского Тихвинского Богородицкого (основан в 1683 году), Мокшанского Казанского (основан в 1861 году), Н. Ломовского Успенского (основан в 1849 году). Наиболее старым кладбищем из перечисленных монастырских, было кладбище Наровчатского Сканова монастыря, на котором похоронены дворяне Араповы, Соколовы, Логвиновы, Богдановы, Ермоловы, Свищевы, Бахтигозины и другие, известные своей благотворительностью.

На рубеже XVII–XVIII веков к северу от стен Пензенской крепости, было открыто посадское кладбище, на месте которого в 1734 году построили Никольскую церковь. Другое старое посадское кладбище располагалось к востоку от крепости, в островной части города, где в 1757 году была построена церковь. В северной части Пензы, при Воскресенской церкви, находилось кладбище для поселенцев Черкасского сторожевого острога. На территориях этих старинных кладбищ при проведении строительных работ в XIX веке в больших количествах встречались человеческие останки, нательные кресты и гробы в виде выдолбленных колод, что свидетельствует о древности захоронений.

По мере расширения городских границ создавались новые кладбища. В 1765 году на правобережье реки Пенза сложилось городское общедоступное Всехсвятское кладбище. В 1817 году пензенский купец Алексей Федорович Очкин (1782-1819) построил при входе на кладбище, в так называемой Очкинской роще, храм во имя Всех Святых, на этом погосте сформировался пантеон Очкиных. На Всехсвятском кладбище похоронены надворный советник и кавалер А. В. Дюкин и его жена М. Е. Дюкина, полковник В. И. Москвин, чиновники и их жены: А. В. Богоявленская, Д. И. Васильева, И. Ф. Кановалова и другие. Места захоронений были отмечены преимущественно чугунными и каменными плитами. К моменту закрытия Всехсвятского кладбища в 1903 году, его территория составляла около 3,6 га.

На плане Пензы 1783 года показано старое Боголюбское кладбище, находившееся западнее проезжей башни, от которой начиналась дорога на Н. Ломов (в настоящее время — это территория между ул. Ставского и Мироносецким кладбищем). Первоначально Боголюбское кладбище служило местом погребения священников одноименной приходской церкви, но впоследствии здесь стали хоронить городских обывателей, и кладбище получило статус общедоступного. (10) В записках Г. И. Мешкова, относящихся к 1871 году, отмечено, что Боголюбское кладбище к этому времени закрыто для захоронений. (11) На Боголюбском кладбище был похоронен священник этой церкви Иван Васильевич Европейцев (1823-1867) — дядя академика В. О. Ключевского.

В конце XYIII века в Пензе открывается три кладбища. Указом пензенского духовного правления от 31 июля 1796 года прежнее Вознесенское кладбище, являвшееся для Покровской и Введенской церквей. (12) было преобразовано в кладбище Спасо-Преображенского монастыря. Этот монастырь по указу Тамбовской консистории был перенесен с прежнего участка на бывшее

«кладбище на песках, при реке Пенза, где была церковь деревянного здания, во имя Вознесения Господня». (13)

Новое кладбище Спасо-Преображенского монастыря было предназначено для погребения представителей пензенской аристократии, чиновников, военных, священнослужителей, именитых купцов. В указе пензенского духовного правления было определено:

«…на монастырском кладбище отнюдь без дозволения настоятеля умерших приходов Преображенского, Покровского и Введенского не похоронять». (14)

Этот указ позволял хоронить на монастырском кладбище всех умерших прихожан Преображенской, Покровской и Введенской церквей независимо от основной принадлежности. Кладбище примыкало к восточной монастырской стене, между кладбищем и садом, огороженным каменной стеной, располагались конный и скотный дворы. (15) В западной части кладбища, возле колокольни, находился жилой корпус, а с северной – корпус настоятеля. (16) Вход на кладбище из монастыря осуществлялся через юго-восточные и юго-западные ворота. Характерной особенностью кладбища была его ансамблевость, так как здесь сложились семейные пантеоны родовитых пензенских дворян Мартыновых, Панчулидзевых, Бекетовых, Араповых, Загоскиных, Киреевых, Сабуровых, Городецких, Чемесовых, Захарьиных, Потуловых, Сушковых, Юматовых, Ферлюдиных и других. Распространенной формой надгробий были гранитные и чугунные плиты, колонны, саркофаги, кресты. Над могилами статского советника А. Г. Киселева и вице-губернатора А. М. Евреинова, их жены Мария Михайловна Киселева и Александра Алексеевна, урожденная Столыпина, построили храмы. (17) Современник отмечает, что на монастырском кладбище

«…замечательных, изящных памятников над могилами совсем нет; лучшие из них, в недавнем времени, поставлены над могилами Екатерины Ивановны Резановой, Александра Алексеевича и Софьи Николаевны Панчулидзевых, Агафьи Николаевны Араповой и Елизаветы Николаевны Бекетовой. Прочие памятники, мраморные или просто каменные, за немногим исключением, почти все по ветхости и за неимением поддержки, в полуразрушенном состоянии». (18)

Кладбище занимало небольшую часть монастырской территории, размером около 1 га. Для захоронений оно было закрыто в середине 1920-х годов. В документах этого времени отмечается безнадежность этого исторического некрополя, на котором «пасутся свиньи, коровы, козы». (19)

Одновременно с монастырским, были открыты сохранившиеся до наших дней Митрофаниевское и Мироносицкое кладбища.

В указе пензенского духовного правления от 31 июля 1796 года о преобразовании старого Вознесенского кладбища в монастырское, подчеркнуто:

«…вместо прежде бывшего при церкви Вознесения Господня градского народного кладбища отведено другое место на конце города (на котором построена церковь каменным зданием во имя святителя Митрофана Воронежского Чудотворца)». (20)

В другом документе указываются более ясные ориентиры Митрофаниевского кладбища:

«…вместо прежде бывшего при церкви Вознесения Господня городского кладбища отведено другое удобное место на конце города при выезде по Саратовской дороге у первого врага по способности к приходским двум церквам Введенской и Покровской, … чтобы отнюдь не погребали в монастырском кладбище без позволения». (21)

В 1834-1835 годах была построена кладбищенская церковь во имя святого Митрофания. На Митрофаниевском кладбище хоронили всех городских обывателей: чиновников, ремесленников, дворян, мещан, крестьян. На этом кладбище были преданы земле врачи: В. А. Шторх, А. П. Ракеев, К. А. Бадигин; доктор медицины Э. К. Розенталь; общественный деятель Н. Р. Евграфов; академик живописи К. А. Савицкий; генерал-майор и кавалер П. М. Чубарев; народник Н. П. Странден; краевед и педагог В. Х. Хохряков; художник, заслуженный деятель искусств Российской Федерации И. С. Горюшкин-Сорокопудов; генерал-майор К. С. Степанов; доктор биологических наук, профессор И. И. Спрыгин; композитор Ф. П. Вазерский; заслуженные врачи З. И. Олейникова и Н. В. Мораховский, лауреат Государственной премии СССР В. П. Джанполадов, почетный гражданин Пензы В. Н. Скорняков и многие другие. К западу от кладбищенской церкви расположены братские захоронения воинов, умерших от ран в госпиталях Пензы в годы Великой Отечественной войны. В центре комплекса установлен памятник из черного мрамора, венчающий братскую могилу, в которой похоронено 138 человек.

Площадь Митрофаниевского кладбища увеличивалась за счет регулярных прирезок земель. К началу XX века территория кладбища составляла 4,78 га, в 1994 году — 13 га. (22) В настоящее время кладбище закрыто для захоронений.

Мироносицкое кладбище входило в категорию приходских и занимало выгодное месторасположения, не подвергавшееся затоплению. В 1836 году построена кладбищенская церковь, в 1905 году — новый храм Успения Божьей Матери. По своему социальному статусу, Мироносицкое кладбище принадлежало к числу дорогих и уступало лишь кладбищу Спасо-Преображенского монастыря. На лучших участках, расположенных вдоль аллеи и около церкви, хоронили преимущественно купцов, дворян, врачей. Сохранившиеся до сих пор немногие старинные надгробия впечатляют своей внушительностью, тщательностью обработки гранита и строгостью художественных форм. На Мироносицком кладбище было возведено несколько усыпальниц-часовен, как знак упокоя души, некоторые из которых хранят следы вандализма и варварства.

Мироносицкое кладбище — это значительный пласт в общественной и культурной жизни области. Когда-то надгробные надписи хранили в себе память о людях, навсегда занесенных в скрижали пензенской истории. Земля Мироносицкого кладбища приняла в себя останки организаторов художественных школ в Пензенском крае — К. А. Макарова и В. В. Галактионова, городских голов Пензы — М. П. Балашова, В. А. Вярвильского, Н. Т. Евстифеева, генерал-майора А. П. Павлова, доктора медицины А. А. Татаринова, врача и краеведа Н. В. Прозина, поэта М. И. Иванисова, педагога И. Е. Беликова, надворного советника князя П. И. Максутова, композитора Н. А. Витвера, врача Н. А. Щепетильникова, доктора медицинских наук, профессора И. М. Савкова, театрального режиссера, заслуженного деятеля искусств Российской Федерации Л. С. Самборской, потомственных почетных граждан — И. А. Барышева, Ф. И. и А. Ф. Финогеевых, А. А. Карпова, С. Л. Тюрина, Д. И. Мещерекова и других.

На Мироносцком кладбище покоятся близкие В. О. Ключевскому люди. В письме своему дяде И. В. Европейцеву от 20 апреля 1866 года историк писал в связи со смертью тетки Евдокии Федоровны Европейцевой и матери Анны Федоровны Ключевской:

«Итак, родственный круг наш редеет, гнездо разоряется, судьба сурово разбрасывает нас далеко друг от друга, но чаще всего препровождает в ближнее вечное селение, к женам-мироносицам: здесь, вокруг дедушки, понемногу, один за другим ложатся его чада и внуки, заводится новое гнездо, – спокойное, непробудное до дня одного. И мне страшно сравнить число отошедших в ту семью на моей памяти с числом здесь, с бабушкой: я боюсь прийти к слишком грустному итогу» (письмо опубликовано: В. О. Ключевский. Сочинения в 9 томах. Т. IX, Москва, 1990, с.250).

Справа и слева от главной продольной аллеи, ведущей от главного входа к церкви, расположены братские захоронения воинов, умерших от ран в военные годы в пензенских госпиталях. В 1919-1921 годах на Мироносицком кладбище возникло братские могилы для захоронения умерших в губернской больнице, родильном приюте и на железной дороге. Всего за эти годы в братских могилах было похоронено свыше 2500 человек. (23)

Мироносицкое кладбище в 1924 году занимало площадь в 9 га, в настоящее время — 11,3 га. В Пензе существовала система специальных кладбищ. В середине XIX века в районе дачи Училища садоводства, южнее городского межника, упиравшегося в жилой массив на улицах Садовой и Поперечно-Покровской, открыто больничное земское кладбище для погребения умерших в губернской земской больнице. (24) Из исторических захоронений на этом кладбище следует отметить лишь могилу доктора медицины В. Д. Владимирова, на которой был установлен надгробный памятник в виде обрезанного дерева. На отполированной четырехугольной поверхности, на уровне человеческих глаз выгравирована надпись:

«Владимиру Дмитриевичу Владимирову. Выдающемуся русскому хирургу, служившему с 1874 по т 1897 старшим врачом больницы Пензенского губернского земства».

На стилизованном постаменте выбита эпитафия:

«В память заслуг его. Сооружен по постановлению очередной сессии в 1910 году». (25)

К моменту закрытия больничного кладбища в 1924 году его площадь составляла 2,25 га.

По инициативе Александра III в местах расположения войсковых частей и военных учреждений были открыты военные (гарнизонные) кладбища. В 1868 году городская дума на даче Училища садоводства, около артиллерийских казарм, отвела участок под военное кладбище. Его площадь составляла 7425 кв.м. (26) На гарнизонном кладбище похоронены генерал-майор В. Я. Лисовский, капельмейстер Мокшанского батальона Ф. Ф. Фрош, офицеры Оровайского и Мокшанского батальонов А. И. Новиков, К. Л. Васильев и другие.

В плане Пензы 1874 года отмечено холерное кладбище, находившееся в конце улицы Селиверстовской (теперь — Каракозова), на берегу реки. Другое холерное кладбище занимало южный участок Митрофаниевского кладбища. Его площадь в 1890 году составляла около 1 га. (27) Закрыто оно было в 1924 году. Северо-восточнее 40-го разъезда (ныне — ст. Пенза II) располагалось кладбище изоляционно-пропускного пункта. (29) В Пензе существовало и тюремное кладбище. Сначала оно находилось по месту расположения тюремного замка за оврагом Проломным, в западном конце современной улицы Суворова. В 1838 году за старой Московской заставой были построены новый Тюремный замок и Николаевская церковь при нем, которая исполняла чин отпевания и погребения умерших арестантов. Севернее трубочного завода находилось тюремное кладбище. Его площадь составляла 675 кв.м., закрыто оно в 1924 г. (28)

Кладбища входили в группу церковных учреждений и носили поэтому исповедный характер, т.е. данное кладбище было открыто для захоронения лишь лиц определенного вероисповедания. В 1867 году в Пензе проживало 59 католиков, 84 магометанина, 447 лютеранцев, в 1887 году — 639 католиков, 231 лютеранин, 380 магометанцев, 309 евреев. (30) Южнее Мироносицкого кладбища была отмежевана выгонная земля для магометанского кладбища, площадь которого в 1900 году составляла 8779 кв.м. (31) Здесь 17 января 1915 года был погребен Ш. Х. Потиев, служивший в течение почти 50 лет пензенским ахуном. В 1860-х годах на выгонной земле, примыкающей с юга к Мироносицкому кладбищу, учреждается еврейское кладбище, территория которого к 1817 году достигла 1080 кв. м (в 1924 году — 4500 кв. м). (32) На еврейском кладбище похоронены владелец магазина готового платья М. И. Мильман, первый староста еврейской общины Пензы И. М. Франт, доктор медицинских наук, профессор Л. М. Забежинский, заслуженный врач РСФСР, окулист А. С. Малкин, коллежский советник А. А. Рясенцев и другие. Западнее храма на Мироносицком кладбище было создано лютеранское кладбище, территория которого в 1877 году составляла 4050 кв.м, а в 1924 году — 1,26 га. (33) На этом кладбище похоронены культурный и общественный деятель К. К. Гарф, врач О. К. Станевич, провизор К. Л. Станевич, владельцы известной в Пензе аптеки К. Е., Р. Ф. и Э. К. Бартмеры, педагоги Х. П. Вааг, Г. Ф. фон Бауэр, Ф. В. Мармур, К. В. Цинк, А. И. Тим, врачи А. И. Шлетер, А. О. Домбровский, доктор медицины А. Р. Бранд, родители театрального режиссера, купцы 2 гильдии Э. Ф. и А. Д. Мейергольды, купцы Э-Г. Х. Крюгер, Г. Р. Бирнбродт, фабриканты и заводчики И. О. Каплан, В. И. Крюгер, гофмейстерина Ш. Ф. Кабиш, общественные деятели К. А. Штольц и К. К. Штольц и другие. К Мироносицкому кладбищу примыкали католическое (площадь в 1924 году — 1350 кв.м.) и староверческое (площадь в 1924 году — 2250 кв.м.). (34) Старообрядческие кладбища существовали также и в ряд сел раскольнической ориентации: с. Поим Белинского района, с. Головинщино Каменского района, с. Ломовка Лунинского района. В Поиме похоронен Лев Феоктистович Пичугин (1859-1912) — выдающийся деятель старообрядчества поморского толка.

В 1918 году на Советской площади в Пензе возник революционный некрополь. Первым захоронением этого некрополя была братская могила, в которой 2 июня 1918 года похоронили 80 человек, погибших в мае 1918 года при вооруженном столкновении с чешскими легионерами. В восточном, южном и западном секторах некрополя находится 25 могил участников революций, гражданской войны и социалистического строительства: здесь похоронены Д. М. Дворянцев, П. Я. Пу-гул, А. Л. Теплов, С. И. Ширшков, И. Д. Цветков, Г. И. Тихонов, А. М. Фролов, Б. М. Холявский, Л. Г. Крепляк, И. С. Марчик, С. И. Островский, Г. Д. Пышкин и другие. Прах губернского прокурора А. А. Маршана после кремации был замурован в постамент памятника борцам революции.

В 1960-1970 годах с закрытием для захоронений Митрофаниевского и Мироносицкого кладбищ созданы новые кладбища. В 1967 году в зоне Арбековского леса открыто Ново-Западное кладбище, площадь которого с учетом регулярных прирезок в 1995 году выросла до 73 га. На этом кладбище погребены Герои Социалистического Труда А. П. Тарасов, В. Н. Шкурова, Р. В. Шамин, М. Э. Элаев, В. Н. Колядо, Я. Я. Ведерников, лауреат Государственной премии СССР И. И. Черенцов, Герои Советского Союза П. В. Бочкарев, М. П. Волков, А. Г. Мироненко, генерал-майор В. С. Зикеев. писатели А. И. Карасев, А. П. Анисимова, Н. М. Почивалин, Л. Г. Зефиров, А. А. Сазонов, народные артисты Российской Федерации П. М. Кирсанов, С. М. Рейнгольд, О. В. Гришин, заслуженный артист республики Н. А. Накашидзе, художник, заслуженный работник культуры России Н. К. Краснов, народный художник РСФСР Б. И. Лебедев, кандидат медицинских наук, заслуженный врач России С. В. Кульнев, доктор медицинских наук М. Д. Артемов, народный врач ССССР Е. П. Иванов, доктор сельскохозяйственных наук, профессор А. А. Сапожников, доктор технических наук, профессор В. М. Шляндин, доктор технических наук В. А. Зубков, профессора Н. П. Сергеев, В. И. Лебедев, С. В. Дятков, П. Р. Таубе, генерал-майор И. Д. Уланов, генерал-лейтенант В. В. Губин и другие.
Особенностью Ново-Западного кладбища является формирование традиционного эстетического облика кладбища путем создания надгробий как художественных произведений. Некоторые могильные памятники несут в себе искусство художественного надгробия и выполнены в мраморе, граните, металле.

Восточное кладбище, открытое западнее села Чемодановки, имеет площадь 68 га. В 1991 году в систему Пензенского специального бюро по коммунальному обслуживанию населения вошло Арбековское кладбище площадью 0,5 га.

Ахунское кладбище первоначально, с конца ХIХ века до 1926 года, находилось между улицами Подлесной и Ботанической. В настоящее время находится в юго-восточной части поселка и занимает площадь в 6,9 га. Здесь похоронены профессора Г. Б. Гальдин, К. А. Кузнецов, А. И. Помогаева, И. А. Спирюхов, кандидаты сельскохозяйственных наук В. Е. Шестаков, И. М. Зупилин и другие. У главного входа на кладбище находится братская могила воинов, умерших от ран в местном госпитале в 1941-1945 годах. На могиле установили памятник в виде бетонной стрелы, на которой нанесены имена погребенных. Могила ограждена шестью столбами, между которыми натянуты цепи. Мемориал завершает скульптура «Скорбящая мать» работы пензенского ваятеля В. Г. Курдова.

Составной частью всякого цивилизованного некрополя являются усыпальницы — особые покои для выноса умерших к месту погребения, устроенные на кладбищах или при церквах. К июлю 1876 года в Пензенской губернии существовало 129 усыпальниц. Наиболее интенсивно усыпальницы возводились летом 1876 года, чему способствовали инициативы губернских гражданских и церковных властей. Толчком интенсивности этого процесса послужило письмо пензенского архиерея губернатору от 27 марта 1876 года, в котором отмечалось:

«…домашние помещения крестьян тесны и не чисты, отсюда возникают нежелания крестьян, особенно в летнее время, держать в своих домах покойников до срока, указанного законом, относительно их погребения, жалобы крестьян на местные причты, что последние, вопреки Закону, не хотят хоронить покойников ранее трех суток…
К устранению вышеизложенных обстоятельств … признается устроение в приходах усыпальниц – теплых помещений, куда бы тела усопших по смерти выносились и находились там до времени погребения, указанного Законом, а в случаях сомнительных и далее указанного времени». (35)

Директивным письмом от 30 марта 1876 года пензенский губернатор А. А. Татищев поручил уездным исправникам

«оказать содействие духовенству в этом важном как в гигиеническом, так и в экономическом отношении вопросе… Вместе с тем считать не лишним обратить внимание на то, что в некоторых местностях, хотя и существуют усыпальницы, но они брошены и зимой не отапливаются… Рекомендую объяснить крестьянам необходимость содержания существующих усыпальниц в должном виде…». (36)

Последняя рекомендация не была лишней, ибо сами уездные исправники подтверждали запущенное состояние многих усыпальниц, выражая в то же время готовность провести среди крестьян соответствующую работу. Керенский уездный исправник докладывал:

«…по отзыву о. благочинного целей своих (усыпальницы) не достигают, так как остаются без ремонта и без всякого караула». (37)

Пензенский уездный исправник доносил губернатору, что усыпальницы построены на средства местных помещиков Дубенских и Кишенских, но «особых сторожей при них нет, зимнее время они не отапливаются». (38) В ответном письме Мокшанкого уездного исправника читаем:

«…все эти усыпальницы устроены на счета обществ и только на летнее время, особых сторожей при них нет. Об устройстве усыпальниц сельским обществам мною предложено…». (39)

В сообщении Чембарского уездного исправника говорилось:

«…есть нечто похожее на усыпальницу, по крайней мере для этого сделанную, в селе Тарханах в холодном отделении при церковной сторожке, помещение это устроено церковным старостой Журавлевым на его счет года три тому назад, особого сторожа при оном не имеется». (40)

Наиболее благоприятные условия с содержанием существовавших и строительством новых усыпальниц, сложилась в Наровчатском уезде. По регулярно поступавшим донесениям Наровчатского уездного исправника, просматривается динамика изменения численности усыпальниц. В письме от 27 марта 1876 года он сообщал о существовании в уезде 7 усыпальниц, которые

«Удовлетворяют своей цели; об устройстве же усыпальниц в прочих селах вверенного мне уезда, где их до сего времени не существовало, приняты с моей стороны надлежащие меры». (41)

В донесении от 10 июня 1876 года он отчитывается еще за 12 вновь построенных усыпальниц:

«… в некоторых селах Наровчатского уезда уже вновь устроены усыпальницы…, которые удовлетворяют своему назначению, … во многих селах предположено нынешним летом выстроить новые усыпальницы, о чем составлены приговоры сельских обществ». (42)

Донесением от 4 июля 1876 года Наровчатский уездный исправник уведомлял губернатора о строительстве еще 30 усыпальниц и в итоге

«в настоящее время таковых усыпальниц в вверенном мне уезде существует 61, … крестьяне тех селений, где уже находится усыпальницы, с полным сочувствием относятся к этому…». (43)

Примером приговора сельского общества о строительстве усыпальниц может быть приговор крестьян села Монастырское Пензенской губернии:

«…признавая предложение относительно устройства усыпальницы для нашего благосостояния…, единожды постановили: осенью настоящего года … построить на кладбище избу … для усыпальниц, куда должны выноситься из тесных наших крестьянских изб покойники до погребения». (44)

Наиболее старинные усыпальницы в Пензенской губернии были построены в первой половине ХIХ века. Их список публикуется ниже:

Сегодня Пензенский некрополь представляет собой почти угасший источник генеалогических, биографических и социальных знаний о прошедшей жизни. Многие старинные кладбища своей заброшенностью и неухоженностью, разбитыми надгробьями и разоренными склепами вызывают чувство жалости и негодования. Невольно приходят на память строки из стихотворения К. Фофанова «Упраздненное кладбище»:

«… Но зрелища грустнее нет, когда
В заботах дня мятущееся племя
Приют отца сметает без следа.
Печальный вид! Железная ограда
Разрушена кощунственной рукой,
Немых могил задумчивое стадо
Осквернено последнею хулой».

Российское законодательство запрещало использовать в хозяйственных целях территории упраздненных кладбищ, а также «другим каким бы ни было образом употреблять оставшиеся на оных могилы и повреждать надгробные памятники». (46) Самая большая потеря в Пензенском некрополе – это ликвидация в 1920-х годах кладбища Спасо-Преображенского мужского монастыря. Ликвидация многих кладбищ и отдельных захоронений привела к бесследному исчезновению старинных пантеонов, хранивших останки многих поколений пензяков, и являвшихся поэтому мощным пластом культурно-исторического наследия края.

Безостановочная, к сожалению, утрата пензенского исторического некрополя вызывает необходимость интенсивного изучения сохранившихся захоронений и сбора материла о всем комплексе некрополя. Его драматичность обусловлена благоустроительными работами, реконструкцией и расширением зон застройки городов, идеологическими соображениями и просто нарастанием вандализма по отношению к кладбищам.

Источники исследования пензенского исторического некрополя можно разделить на несколько групп. Во-первых, это натурный осмотр (с начала 1960-х гг.) автором сохранившихся могил, списывание с каждого надгробия всех текстов, которые удавалось прочитывать. Тексты надгробий угасали и до революции под влиянием времени и людей. Священник Евгений Тимофеевич Державин писал еще в начале ХХ в., что в с. Большой Буртас Керенского уезда на церковной площади стоял намогильный камень из песчаного солончака,

«воздвигнутый первым владельцам села князьям Долгоруковым или Гагариным своему «верному рабу Якову или Ивану» в 1700-х годах. На камне имеется строк в пять-шесть надпись, но время, а больше того, шалости ребят испортили эту надпись, и, кажется, очень трудно восстановить первоначальный текст ее. Камень этот, между прочим, свидетельствует, что церковная площадь до времени заселения ее дворовыми людьми, была общим кладбищем». (47)

Во-вторых, самый важный источник — метрические книги (хранятся в фонде 182 Государственного архива Пензенской области), которые охватывают половину ХVIII — начало ХХ в., а также книги ХХ в. (областной и городской архивы ЗАГСа). Сохранность этих документальных источников нельзя назвать удовлетворительной, по ряду селений пропуски охватывают годы.

В-третьих, метрические свидетельства о смерти (без указания мест погребения) хранятся в фондах судебных учреждений Пензенской губернии, занимавшихся рассмотрением дел о наследстве.

В-четвертых, относительно полным по своей информативности (биографические сведения, кто совершал, чин отпевания, место и характер погребения) являются пензенские газеты, в которых печатались извещения о смерти и некрологи.

В-пятых, наиболее ценным источником являются описания могил, сделанные Г. П. Петерсоном и Б. Н. Гвоздевым. Ценность этих описаний заключается в том, что они дословно зафиксировали надписи и эпитафии с сотен надгробий, которые теперь безвозвратно утрачены.

Начало пензенского некрополеведения положил протоиерей Николаевской церкви Пензы Александр Васильевич Терновский (1825-1904), занимавшийся проблемами планирования обустройства кладбищ и устройства в приходах усыпальниц. Судьбой исторического некрополя Пензенского края занимался действительный член Пензенского губернского статистического комитета, Тамбовской и Пензенской ученых архивных комиссий Григорий Павлович Петерсон (1839-1909), служивший уездным врачом в Керенске, Мокшане, Инсаре и Саранске. В неопубликованной рукописи Г. П. Петерсона «Сборник материалов для истории города Керенска. Кн. первая (нач.1880- х гг.)», хранящейся в научном архиве (№ 203) Пензенского Государственного Краеведческого Музея, содержится описание около 50 могил на городских слободских, церковных и монастырском кладбищах Керенска. Неизвестно, во всех ли перечисленных местах своей службы он интересовался кладбищами и судьбами погребенных здесь людей. Саранский священник, действительный член Пензенской учебной архивной комиссии, ученик профессора А. Л. Хвощева и воспитанник Пензенской духовной семинарии (окончил в 1895 г.) Иван Михайлович Добронравов (1873 – 19??) в начале ХХ в. обследовал все городские кладбища Саранска, опубликовав в 1908-1910 гг. цикл статей, посвященных отдельным захоронениям. Репутацию писателя, исследователя И. М. Дорбронравову принесли его главные работы: «Краткие поучения на церковные ектении» (Саранск, 1900), «Н. В. Гоголь, как христианин» (ib., 1901), «Очерки и рассказы» (ib., 1903-1908), «Собеседник пастыря» (ib., 1906), «Краткая церковная история» (6-е издание, ib., 1913).

Самое масштабное во времени и пространстве описание православных, католического, материнского, еврейского, мусульманского, староотрядческого (48) кладбищ, отдельных семейных пантеонов и погребений в уездных городах и отдельных селениях Пензенской губернии сделал историк и этнограф, заведующий историческим отделом Пензенского краеведческого музея Борис Николаевич Гвоздев (1886-1927). К этому времени кладбища еще не стали жертвой разгула разрушительного вандализма, обрушившегося в первую очередь на дворянские усадьбы. Б. Н. Гвоздев описал кладбище Спасо-Преображенского монастыря (97 захоронений), Всехсвятское (17), Лютеранское (135), Митрофаниевское (150), кладбище Троицкого монастыря (20). В блокнотах и записных книжках Б. Н. Гвоздева, хранящихся в научном архиве Пензенского краеведческого музея, встречаются разрозненные и отрывочные описания могил на Мироносицком и Боголюбском кладбищах Пензы, в Грабове и в Палеологове Пензенского уезда, Никольской Пестровке и Канаевке Городищенского уезда, Наровчате (около 20 могил). Ценность представляют натурные обследования могил Огаревых, Тучковых, Сатиных в Старом Акшине Инсарского уезда. Без работ Б. Н. Гвоздева невозможна теоретическая реконструкция пензенского некрополя. На современном этапе наиболее серьезные исследования в области истории пензенского некрополя проводит автор настоящей работы и тележурналист Евгений Петрович Белохвостиков. Большую работу по изучению метрических книг ХIХ — нач. ХХ вв. проводит учитель средней школы № 23 Пензы Сергей Александрович Ковылов. Автор с благодарностью сообщает читателям о помощи Сергея Александровича в пополнении авторской картотеки пензенского некрополя.

А. В. Тюстин.

   ИСТОЧНИКИ:

1. См., например: Артамонов М. Московский некрополь. М., 1995. Новодевичий мемориал. Некрополь Новодевичьего кладбища. Автор и составитель С. Е. Кипнис. М., 1995. Исторические кладбища Петербурга. Справочник-путеводитель. Составитель А. В. Кобок, Ю. М. Пирютко, СПБ, 1993; Новодевичье кладбище. Составители Н. Л. Маркина, Н. В. Рогулина, Л. П. Савинская, О. А. Шмелева – СПб, 2003; Воронежский некрополь. Выпуск 1. Новостроящееся кладбище. СПб, 2001. Более подробный обзор дан в книге: «Избранная библиография отечественной некрополистики. Составитель В. Н. Рыхляков. СПб, 2003.

2. Гвоздев Б. Н. Пензенский некрополь. Пенза, 1924 Рукопись. Научный архив Пензенского областного краеведческого музея. Инв. №12960 (фонд Б. Н. Гвоздева); Тюстин А. В. Скульптурные памятники и мемориальные доски Пензенской области. Пенза, 1966. Тюстин А. В. Пензенский некрополь ХVIII — начало ХХ веков, т.1. Машинопись, Пенза,1993 (научно-библиографический отдел библиотеки им. М. Ю. Лермонтова). Тюстин А. В. Дворянский некрополь Пензенского края. «Земство», 1995, № 5, с.66-74; Тюстин А. В. Б. Н. Гвоздев как историк Пензенского некрополя. // Лингвистическое, историческое и литературное краеведение. Памяти А. Н. и Б. Н. Гвоздевых. Пенза, 1997, с. 84-86; Тюстин А. В. Некрополь Советской площади. Пензенский некрополь. Часть 1 Пенза, 1999; Тюстин А. В. Кладбище Пензенского Спасо-Преображенского монастыря. Пензенский некрополь. Часть 2. Пенза, 1999; Тюстин А. В. исторический некрополь как составная часть культурной среды города. // Идеалы и реальности культуры российского города. Материалы научно-практической конференции. Пенза, 2001, с.148-1500; Тюстин А. В. Ахунское кладбище (с. 34), Всехсвятское кладбище (с. 101), кладбища (с. 237), Мироносицкое кладбище (с. 336-337), Митрофаниевское кладбище (с. 338-339), Ново-Западное кладбище (с. 400). // Пензенская энциклопедия. М., БРЭ, 2001; Тюстин А. В. Некрополь Советской площади Пензы. Пенза, 2003; Тюстин А. В. Исторический некрополь села Трескино Колышлейского района. // Записки краеведов. Вып. 2 часть 2. Пенза, 2004, с.118-128; Тюстин А. В. Воинский некрополь Пензенской области. // Великая Победа. Материалы региональной научно-практической конференции, посвященной 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Пенза, 2005 г., с.114-117.

3. Лихачев Ю. Ф. «…Исповедь моей души». // Земство 1995 — № 4, с.129-131.

4. Мясников Г. В. Город-крепость Пенза, 1984, с.58.

5. Записки Григория Ивановича Мешкова о Пензе. Казань, 1871. с. 53, 57-59. Рукопись. Фонды Пензенского областного краеведческого музея, № 8437.

6. Нарцов А. Н. Легенда о пребывании в Тамбовской губернии инокини Великой княжны Анны Федоровны. // Известия …Тамбовской ученой архивной комиссии, вып. 56. – Тамбов, – 1915. – c.14- 44.

7. Кузнецов А. П. Моя родословная. Неоконченные воспоминания. // Земство — 1995, № 3 — с. 105-106.

8. «Пензенские епархиальные ведомости», 1882, № 22.

9. Пензенская епархия. Историко-статистическое описание. Пенза, 1907. с. 16-19, 21-22; Тюстин А. В. Некрополь Советской площади Пензы — Пенза, 2003 г. с.11-16.

10. ГАПО, ф.109, оп.1, д.506, л.167.

11. Записки о городе Пензе. Г. Мешков. Казань, 1871 (рукопись), л. 44 Фонды ПГОКМ, № 8437.

12. ГАПО, ф.129, оп.1, д.3, л.2.

13. Там же, л.1 об. – 2.

14. Там же, л.6.

15. Там же, д.5, л.1 об.

16. Там же, л.2.

17. Записки о городе Пензе Г. Мешкова. Казань, 1871, л. 67.

18. Там же, л.70.

19. ГАПО, ф.р.85, оп.1, д.786, л.9

20. ГАПО, ф.129, оп.1, д.3, л.6об.

21. Там же, д.4, л.8 — 8об.

22. ГАПО, ф.109, оп.1, д.506, л.165; ф.9, оп.1, д.363, л.15.

23. ГАПО, ф.р.85, оп.1, д.786.

24. ГАПО, ф.109, оп.1, д.506, л.104.

25. Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР. Пензенская область. Москва, 1985, с. 96-97.

26. ГАПО, ф.109, оп.1, д.506, л.172.

27. Там же, л.164.

28. ГАПО, ф.р.85, оп.1, д.786.

29. Там же.

30. Памятная книжка Пензенской губернии на 1889 год. Пенза, 1889, с. 14; Памятная книжка… за 1868 и 1869 годы. Пенза, 1869. отдел П, с. 6-9.

31. ГАПО, ф.109, оп..1, д.506.

32. ГАПО, ф.9,оп.1, д.363; ф.р.85, оп.1, д.786.

33. Там же.

34. ГАПО, ф.р.85, оп.1, д.786.

35. ГАПО, ф.5, оп.1, д.5345, л.21-21об.

36. Там же, л. 22-23об.

37. Там же, л.2.

38. Там же, л.7.

39. Там же, л.20.

40. Там же, л.8.

41. Там же, л.4.

42. Там же, л.34.

43. Там же, л.39.

44. Там же, л.44.

45. Там же, л.45.

46. О православных приходских кладбищах. Собрание существующих узаконений и распоряжений правительства… Житомир, 1899, с.18.

47. Державин Е. Село Знаменское, Большой Буртас тоже Керенского уезда Пензенской губернии. // Пензенские епархиальные ведомости – 1909 – № 8 – с. 328.

48. Секретный циркуляр Св. Синода от 1 апреля 1903г. за № 5 запрещал хоронить раскольников на православных кладбищах. «Совратившихся в раскол погребали на отдельных раскольнических кладбищах» (ГАПО, ф.6, оп.1, д.7636, л.590).