Рейтинг:  5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 

001-rasskazova-l-v

 

НОВОЕ О НАРОВЧАТСКОМ

ДЕТСТВЕ А. И. КУПРИНА

kuprin-a-i-3-y-o-cА. И. Куприн в возрасте трёх лет. Источник: П. А. Фролов. «А.И.Куприн и Пензенский край». Саратов: Приволжское кн. изд-во, Пензенское отделение, 1984.

О семейной атмосфере Куприных, о раннем наровчатском периоде жизни писателя известно крайне мало. Вновь обнаруженные материалы относятся к этому слабо документированному времени детства будущего писателя.

В 1867 году к съезду дворян Пензенской губернии был составлен «Список дворянам и чиновникам, бывшим под судом или следствием за три последних года [1865 — ноябрь 1867] и состоящим под судом или следствием ныне». Здесь под № 22 значится

«бывший письмоводитель Наровчатского уездного дворянства, он же секретарь Наровчатского-Краснослободского соединенного мирового съезда коллежский регистратор Иван Иванович Куприн. Состоит под следствием за беспорядки по делопроизводству и несдачу полученных с почты денег. Следствие производится непременным заседанием Наровчатского уездного полицейского управления».

В дальнейшем дело три раза становилось предметом рассмотрения Губернского правленияв мае и августе 1868 года и в марте 1871 года. Не прожив и полугода после этого, 22 августа 1871 г. Иван Иванович Куприн умер в возрасте 37 лет.

Иван Иванович Куприн и Любовь Алексеевна Кулунчакова повенчались 23 июня 1858 г., жениху, писцу третьего разряда, было 25 лет, невесте, дочери наровчатского помещика, — 19, оба первым браком, в Спасске Тамбовской губернии, где Иван Иванович служил письмоводителем в больнице. Через два года они перебрались в Наровчат, а спустя десять лет у Куприных родился первый оставшийся в живых мальчик — Александр. Отец младенца в то время находился в отставке (с 19 октября 1869 г.), по собственному прошению, поданному по невыясненной исследователями причине.

Необходимо заметить, что писец губернского правления, составлявший журнал, очень точно записывал устные показания и цитировал принадлежащие к делу объяснения и документы, вследствие чего обнаруженные материалы содержат весьма колоритные языковые и психологические характеристики персонажей дела, тянувшегося около четырех лет, что вынуждает к обширному цитированию их в моём исследовании. На мой взгляд, подробное знакомство с этими документами важно не для выяснения, справедлив ли приговор. Материалы интересны прежде всего крутым замесом бытовых подробностей, ситуаций, сквозь них просвечивают личности и психологические характеристики персонажей, провинциальная среда города Наровчата периода детства Куприна, домашняя обстановка Куприных, — всё, столь важное мемориальному музею для восстановления атмосферы тех лет.

Итак, жена коллежского регистратора Любовь Алексеева Куприна в прошении, поданном в октябре 1867 года к г. Начальнику губернии объяснила, что муж ея, занимая должность секретаря соединенного Краснослободско-Наровчатского мирового съезда, по обязанности своей к 16 сентября отправился в Краснослободск на мировой съезд. В отсутствие его явились на квартиру их полицейские чиновники с неизвестными ей лицами и при них 6 человек полицейских служителей, стали отбирать без всякой описи дела канцелярии Предводителя, которые и были с солдатами отправлены в полицейское управление. Через два дня 18 сентября вновь явились те же лица и с ними 4 человека солдат и 2 кучера, стали отбирать уже дела мирового съезда, которые таким же порядком, как и прежде, были кинуты в телегу и отправлены в полицейское управление. Не довольствуясь этим, стали производить обыск по всем ящикам, в которых были ее вещи, хотя она им и предъявляла о том, имеют ли они основания брать ее вещи, но они отвечали, что хотя не имеют, но так нужно, причем предъявлено ей отношение г. Предводителя, в котором сказано, чтобы отобрать бумаги ея мужа. При обыске этом, бывши уже больной, она не могла присутствовать. И к тому воображала, что обыск этот делается по какому-либо уголовному делу насчет ея мужа. Она пришла в крайне расстроенное положение, так что должна была прибегнуть к медицинской помощи и до сих пор находится в болезни. Изложив о сем, Куприна просила взойти в защиту ея положения, потому что без этого она, да и всякий, не будет обеспечен в спокойствии своего семейства.

kuprin-i-i-1860--narovchart-cИван Иванович Куприн, 1860-е гг Наровчат. Источник: П. А. Фролов. «А.И.Куприн и Пензенский край». Саратов: Приволжское кн. изд-во, Пензенское отделение, 1984.

Однако с точки зрения Наровчатского уездного Предводителя, дело обстояло совсем иначе, о чем он и доносил в том же октябре того же года также г. Начальнику губернии. Он уведомил г. Начальника губернии, что секретарь Наровчатского-Краснослободского мирового съезда, он же и письмоводитель канцелярии Предводителя дворянства коллежский регистатор г. Куприн с самого вступления его, Предводителя дворянства, в настоящую должность выказывал лень и небрежность в исполнении служебных обязанностей. Так между прочим, не явился на съезд мелкопоместных дворян, и он должен был послать к г. Куприну другого чиновника за необходимыми ему дворянскими списками, бумагами и другими принадлежностями и производить избрание уполномоченных от мелкопоместных дворян без г. Куприна, которого в городе нигде не могли найти. А накануне видели его пьяным ходящего по городу Наровчату. Потом несколько дней г. Куприн, живя в Наровчате, не являлся к нему, Предводителю, несмотря на беспрерывные за ним посылки, и желая скрыть свои поступки, уехал из Наровчата под предлогом будто бы в Краснослободск на мировой съезд, откуда возвратился уже 19 сентября. Но как для исполнения текущих бумаг необходимы были справки, а дела находились у г. Куприна на квартире, несмотря на распоряжения его, Предводителя, переданные лично г. Куприну 3 сентября, о перемещении дел в Дворянскую опеку, то он, Предводитель, вынужденным нашелся просить полицейское управление о приведении в известность всех дел и бумаг, находящихся в квартире г. Куприна, почему в полицейском управлении и составилась особая комиссия под председательством помощника исправника, и все дела и бумаги, найденные у г. Куприна, описаны. Между тем 22 сентября г. Куприн подал ему прошение об увольнении его по домашним обстоятельствам от должности секретаря мирового съезда, так и письмоводителя в отставку. И когда он сказал Куприну, чтобы привел все дела в порядок и передал бы их как следует другому чиновнику, то г. Куприн отказался за болезнию от этого исполнения. Доставляемые к нему, Предводителю, дела и бумаги находятся в большом беспорядке, и для разбора потребуется немало трудов и времени и, может быть, многого не окажется.

Но еще прежде всего этого, как объяснил ему Наровчатский почтмейстер, г. Куприн получал пакет с деньгами, адресованный на имя Предводителя дворянства, но расписки до сих пор по книге не сделал. И когда 22 сентября г. Куприн принес объявление почтовой конторы о присланных деньгах, то он, Предводитель дворянства, сделал доверие получить эти деньги г. Куприну, который только через несколько дней принес к нему распечатанное отношение г. Губернского Предводителя дворянства, при котором посланы 114 руб. 28 коп., но денег ему г. Куприн до сих пор не доставил и денежной книги в представленных бумагах не нашлось. Объяснив все это, Наровчатский уездный Предводитель дворянства просил Его Превосходительство о всех противозаконных поступках г. Куприна сделать распоряжение и о последствиях почтить его уведомлением.

kuprina-l-a-1860--narovchart-cЛюбовь Алексеева Куприна. 1860-е гг., Наровчат. Источник: П. А. Фролов. «А.И.Куприн и Пензенский край». Саратов: Приволжское кн. изд-во, Пензенское отделение, 1984.

Полицейское уездное управление начало следствие, которое подтвердило правоту уездного предводителя, а кроме того открылись новые обстоятельства. Исправник свидетельствует, что справедливость жалобы Л. А. Куприной в отношении какого-то обыска в квартире ея, а равно в отношении расстройства здоровья ея, он подтвердить не может, уверяясь, во-первых, что Куприна по характеру своему дама энергичная, почему едва ли от каких-либо случаев может расстроиться в своем здоровьи, и тем более это доказательно, что она во все время ввиду всех ходила по городу и даже отлучалась из города. Что же касается до того, что будто бы она обременена была присутствием в большом количестве полицейских солдат и десятников, на это ему, исправнику, словесно объяснил помощник его, что действительно, для забрания бумаг и дел, уложенных в тюки, были им требуемы полицейские солдаты: в первый раз три человека, а в последствии двое, более же народа никакого не было.

Жалоба жены И. И. Куприна, как неосновательная, была оставлена без последствий, но тогда уже сам И. И. Куприн написал донесение г. Начальнику губернии, в котором повторял жалобу жены про «толпу солдат», обыск без правил и описей и объяснял все это тем, что новый уездный предводитель г. Ахлебинин задумал предоставить место, занимаемое И. И. Куприным, своему родственнику, почему и требовал от Куприна заявления об увольнении, а когда тот его не написал, стал чинить препятствия его службе и успел притом через неосновательный извет подвергнуть его следствию, отчего он, Куприн, теперь лишен всяких средств содержания своего семейства, ибо обязан подпискою о невыезде из г. Наровчата. По таковым обстоятельствам в ограждение его невинности он просит справедливой защиты Его Превосходительства Начальника губернии, а между тем, если угодно продолжить наряженное следствие, которое еще не начато, разрешить ему выезд для приобретения службы.

Следствие подробно и по пунктам проверяет обстоятельства. По поводу 114 рублей, полученных на почте и не отданных адресату, т.е. Предводителю, оказалось, что, действительно, деньги были выданы почтмейстером Куприну без всякой расписки и доверенности, (что является нарушением), это допущено вследствие личной просьбы Куприна потому, что в пакете заключались деньги, следовавшие в жалование ему, Куприну, и протоколисту Дворянской опеки, которых он давно ожидал. На самом же деле, там были деньги на содержание канцелярии Предводителя, но И. И. Куприн о получении этих денег ничего предводителю не сказал, и тот узнал о них только от почтмейстера, пришедшего к нему за росписью в получении денег. Их письмоводитель так и не смог возвратить до конца следствия.

По мере расследования вырисовывается все более и более неприглядная картина. Оказывается, что, действительно, не дождавшись Куприна на съезд мелкопоместных дворян 10 сентября, Предводитель послал протоколиста Дворянской опеки Европейцева и просил его принести от Куприна все необходимые для выборов бумаги и списки. Тот отправился на квартиру письмоводителя и по приходе на спрос его, дома ли Иван Иванович, жена Куприна объяснила, что он уехал в Краснослободск на мировой съезд. Потом Куприна спросила, для чего нужен Иван Иванович, на что Европейцев объяснил, что оно послан от Предводителя за нужными бумагами. Затем Куприна продолжала говорить, что перед приходом Европейцева от Предводителя приходили за мужем, но она сказала, что он уехал в Спасск, откуда за ним присылали нарочного для свидания с его отцом, который находится в весьма опасном состоянии, что это правда, о том говорит и ему, Европейцеву. А потом Куприна сказала, что это она говорит ложно, на самом деле муж ея кутит, и она боится за него, чтобы в нетрезвом состоянии не увидел его бывший судья Железников, от которого ничего нельзя скрыть, и потом советовалась с ним, как бы о ея муже сказать Предводителю. И Европейцев дал ей слово сказать Предводителю, что Куприн уехал к его отцу в Спасск, но, не сказав этого, он передал о кутеже Куприна Железникову, которому вручил как списки дворян, так и нужные бумаги, взятые им от жены Куприна. А накануне или за несколько дней перед тем Куприна видел пьяным коллежский асессор Александр Михайлов Железников.

Что же касается до дел и бумаг, находившихся у г. Куприна, то оные находятся в беспорядке, а именно: входящие бумаги без помет времени получения, в книгу не записывались и не подписывались, и потому и исполнений по некоторым до сих пор не сделано. Кроме всего этого имеются бумаги, при которых присланы деньги на имя Предводителя дворянства, но отправлены ли оные и куда именно, не видно. Денежные книги велись в большой неисправности, а за некоторые годы и вовсе не было. Наконец, у Куприна найдены дела давних времен и даже вовсе не подлежащие ведению Предводителя, как например, по полюбовному размежеванию земель; все дела найдены в раздробительном виде и без всякого оным исчисления, потому что описей при них никаких не имеется. При следствии приложена опись, в которой значится 704 дела, вместе с разными бумагами, нарядами, книгами, найденным членами Наровчатской особой комиссии в беспорядке у письмоводителя Куприна разных годов, всего на 634 полулистах. Отобранные в квартире Куприна наряды, бумаги и книги относятся к 1860-м, 1850-м, 1840-м и даже 1830-м годам.

Объяснения, данные Иваном Ивановичем полицейскому исправнику, выказывают его полную несостоятельность и неправоту. Так, например, по поводу невыполнения распоряжения о переносе всех служебных бумаг с квартиры Куприна в служебное помещение Иван Иванович заявил, что распоряжения не было, и только в разговоре Ахлебинин высказывал свое предположение об удобстве или неудобстве подобного перемещения. В то же время того же устного «предположения» Предводителя, что он даст Ивану Ивановичу доверенность на получение денег с почты, Куприн считает достаточным, чтобы без всяких бумаг эти деньги с почты получить. Причем, Ахлебинин уверяет, что Куприн лжет без зазрения совести, и никаких разговоров он с ним не вел, не будучи лично знаком (т.е. не по службе).

В пьянстве Куприн тоже не признается, утверждая, что был болен, о чем было известно городовому врачу (но неизвестно жене, которая утверждала сначала что он пьян). По этому поводу предводитель язвительно заметил, что изобретенная болезнь Куприна, известная будто городовому врачу, должна бы быть известна и ему, Предводителю, если не прежде, то во всяком случае своевременно. А что Куприн знает, как это делается, доказывается тем, что заболев скоропостижно в ночь с 16 на 17 сентября, во время мирового съезда, он немедленно утром же 17 сентября донёс ему рапортом о своей болезни. В свою очередь, на это Иван Иваович возражает, что не знает, что угодно доказать этим Предводителю. Куприн и сам не отказывается, что пьет иногда. Но Железников и Европейцев не могут быть доказчиками сего дела, потому что и сами пьют, да к тому же легко могут, как люди подчиненные, показать и не беспристрастно. К тому же Железников имеет с ним неприятные отношения, так как метит на его место. На самом же деле неприятные отношения вызваны тем, что Куприн задолжал Железникову значительную сумму денег и уже давно, но долга не платит, выдав лишь долговую расписку, в которой подписался почему-то «губернским секретарем», т.е. чином 12 класса, хотя на самом деле был лишь коллежским регистратором, что соответствовало 14 классу.

Дела давнишних лет не сданы потому, что не было распоряжения со стороны Предводителя, равно как не велись необходимые по делопроизводственным инструкциям книги и описи тоже потому, что не было распоряжения Предводителя, — утверждает Куприн в объяснениях, хотя подобные операции письмоводители должны проводить самостоятельно, без всяких распоряжений.

К тому же Куприн ведет себя амбициозно и заносчиво. На просьбу предводителя передать дела новому чиновнику в порядке, письмоводитель отвечает, что, так как он подал на предводителя жалобу губернатору, то и не считает обязанностию исполнить требование его, тем более, что он считает себя больным. Врач показал, что Куприн страдает приливами к голове, однако в это же время Иван Иваович, не могши явиться к предводителю, вдруг уезжает в Краснослободск. 

narovchat-prisutstvennye-mesta-cНаровчат. Присутственные места, где бывал И. И. Куприн.

Спрошенная без присяги жена Куприна Любовь Алексеевна объявила, что в сентябре 1867 года, но числа не упомнит, приходил к ним в дом протоколист Дворянской опеки Европейцев за бумагами. Но чтобы она говорила Европейцеву, что муж ея кутит, то это такая дикая выдумка, в которой нет и тени правды. Относительно же того, что будто она говорила Европейцеву, что муж ея уехал в Краснослободск, а потом в Спасск, к больному отцу, то эти друг другу противоречащие и столь нелогичные его показания столь же ложны, как и первое. Двое посланных от Предводителя, которых она не знает, являлись к ней прежде Европейцева за мужем, просить его к Предводителю, но говорила ли она им о поездке его в Спасск и о скором его возвращении, этого по давности времени припомнить не может.

По ходу произведения следствия выясняется, что Куприн неоднократно брал казенные деньги для отправки по почте, но не всегда их отправлял, да к тому же неизвестно когда и при каких обстоятельствах потерял гербовую печать мирового съезда. Наряженная следствием комиссия тем временем выясняет, что записи в книгах велись так, что понять невозможно, когда и куда списывались деньги и сколько их и откуда поступало. В итоге, подлежат остатку по неотысканию документов, удостоверяющих правильность расхода и должны быть доказаны Куприным правильностию расхода 143 руб. 15 1/3 коп. серебром. Фактически, это обвинение не просто в лени и нерадении, наказуемых административно, а в растрате, что является уголовным преступлением.

Неизвестно, сколько бы еще тянулось это дело, обрастая всё новыми обстоятельствами и проверками, но закончилось оно неожиданно счастливо.

Бывший Наровчатский уездный Предводитель дворянства г. Арапов [Андрей Николаевич], к этому времени ставший Нижнеломовским предводителем, 17 февраля 1871 года подал в Губернское правление прошение, в коем объясняет, что если по приходорасходованию бывшим письмоводителем Наровчатского уездного Предводителя дворянства Куприным денег произведенным исследованием обнаружен недостаток, то не от умышленной растраты их, а от несоблюдения установленных формальностей; почему г. Арапов, принимая во внимание, с одной стороны, недостаточное состояние Куприна, а с другой — то, что Куприн занимался денежной частью по его, Арапова, доверенности к нему, для прекращения дела вознамерился пополнить упомянутый недостаток. Г. Арапов просит деньги эти отослать по принадлежности и производящееся в Губернском правлении о недостатке их дело прекратить. Губернское правление постановило: настоящее дело оставить без последствий, о чем уведомить и Наровчатского уездного Предводителя дворянства и просить распоряжения его — о выдаче коллежскому регистратору Куприну аттестата о службе без означения в нем состояния его под следствием по сему делу как оконченному в административном порядке. Именно этот аттестат опубликован впервые П. А. Фроловым.

Так закончилось это дело, недальновидно и необдуманно начатое, как мы помним, женой коллежского регистратора Л. А. Куприной и продолженное жалобой самого И. И. Куприна.

 

ВЫВОДЫ:

1.Вновь найденные документы позволяют выяснить непонятные обстоятельства раннего выхода отца писателя в отставку в возрасте 35 лет, без выслуги и пенсии, столь необходимой для содержания семьи. Причина этого — алкоголизм И. И. Куприна, унаследованный и его сыном. Все предыдущие исследователи и мемуаристы, начиная с Ф. Д. Батюшкова, писали об этом предположительно. Сам писатель даже в автобиографических произведениях ничего не пишет об отце. И. А. Бунин вспоминал о скрытности Куприна относительно своей семьи. Только в пересказе М. К. Куприной-Иорданской мы знаем, что на намеки писателя об алкоголизме отца Л. А. Куприна говорила: «Замолчи, он был благороднейший человек!». На мой взгляд, вряд ли это вызвано «сохранением светлого чувства» к мужу, как пишет об этом П. А. Фролов. В свете вновь открывшихся документов видно, что непосредственной причиной отставки И. И. Куприна явилось поведение самой Любови Алексеевны. Ведь она сама сообщила о пьянстве мужа, а затем и подала прошение губернатору, ставшее причиной обнаружения злоупотреблений и проч. вышеописанного. Таким образом, она спровоцировала дальнейшие несчастья семьи. Видимо, муж ее этим не попрекал, ибо «сколько веревочке ни виться, конец будет», т.е. пьянство его рано или поздно всё равно обнаружилось бы. Кроме того, в заносчивости и «дворянской гордости» супруги стоили друг друга. Сохранились воспоминания знавших мать писателя (их приводит П. А. Фролов) о «гордости», выказывемой чаще всего некстати, Любови Алексеевны.

2. Документы позволяют утверждать, что дед писателя с отцовской стороны проживал в Спасске в конце 1860-ых годов, что служит еще одним аргументом в пользу гипотезы П. А. Фролова о том, что Спасск — родина отца писателя.

3. Материалы дела свидетельствуют, что в наровчатском детстве писатели «нет и тени», как выражалась его матушка, благостности, теплого дома, полного гостей, вспоминаемого на далекой чужбине, мудрой матери-наставницы и проч. — всего того, что потом придумано и описано Куприным в «Юнкерах», «Храбрых беглецах», а нами берется за правдивые эпизоды его наровчатского детства. Есть жестокая картина провинциальных амбиций, сплетен, убогости интересов, выхода замуж по бедности и отчаянию за пьяницу, мести ему за это, усталости от страха за мужа и положение семьи и т.п.

Оказавшись в Петербурге среди литературной и художественной элиты с «комплексом провинциала», разночинским происхождением (личное дворянство его отца не переходило на детей) и грузом таких воспоминаний о детстве (а был еще и Вдовий дом, и военные заведения), Куприн постепенно складывает семейный миф о мудрой матери-«татарской принцессе», о княжеской татарской крови, золотом детстве, дедовском имении на тамбовской речке Купре и проч. И что же из этого следует? На мой взгляд, одно: Куприн — замечательный, удивительный, превосходный писатель, силой своего таланта и воображения заставивший всех нас поверить в жизненность, правдивость и реальность своей выдумки.

Л. В. Рассказова.

  

________________________________________
Опубликовано: Новое о наровчатском детстве А. И. Куприна
// Моя Малая Родина: Материалы Всероссийской
научно-практической конференции. Вып. 11. Пенза, 2013. с.174-182.
________________________________________